Любовь – вот что являлось ключевым в становлении личности человека. Настоящая любовь. То истинное чувство, при котором желание делать что-то для других превосходит свои личные потребности. Бескорыстное стремление отдавать всё лучшее, что есть в тебе, другому, не ожидая за это ни похвалы, ни наград. Даже бездушное механическое устройство, способное к минимальному обучению, любовь могла превратить в высшем смысле в человека. Почему бионики были так жестоки и злы? Может быть потому, что общество забыло подарить им настоящую, искреннюю любовь.

Теперь Любимов всё чаще и чаще размышлял о том, чтобы ещё раз рискнуть, и запустить воспроизводящую капсулу. Эри не просила больше об этом, но он знал, что она хотела бы попробовать воспитать того, кто не только разумом, но и по строению тела будет человеком. Любимов видел, как радостно она возилась со своими механическими детьми, но робот, созданный Любимовым с внешностью ребенка, будет оставаться таким всегда. Его облик будет неизменным до тех пор, пока Любимов не даст его электронному мозгу новое тело. Способность меняться внешне по-прежнему оставалась особенностью только биологических существ…

Сейчас Эри радовалась за свою подопечную – Сару. Любимов знал, что им ещё многое предстоит. Как настоящего ребенка Эри будет учить Сару взаимодействовать с окружающим миром. Любимов отказался от установки в процессоры своим биороботам каких бы то ни было программ. Роботов они вместе с Эри воспитывали сами, своим личным примером.

Начинался новый день. Один из тех, в которых Любимов был счастлив. С увлечением приступил он к текущим делам. Сначала с андроидами и с теми из биороботов, кто был уже к этому готов, они работали в лаборатории, затем отправились на огород. Продукты для своего пропитания Любимов и Эри научились выращивать сами. После этого занимались водопроводом, ремонтировали летательный аппарат, установили новый генератор. Андроиды и биороботы помогали ему во всём. После, Эри занялась обучением младших. Вместе с биороботами она ушла в класс.

– Сергей Владимирович, время играть в шахматы, – услышал Любимов рядом с собой голос робота Эдварда.

Созданный Любимовым, тот теперь был его лучшим другом и учеником. В спокойствии, рассудительности, исполнительности и желании развиваться Эдварда Любимову виделись лучшие качества человека. Да и внешне этого биоробота было от человека не отличить. Биоткани, прикрепленные к его металлическому скелету, позволяли ему ощущать прикосновения, изменения температуры и даже легкую боль. Благодаря этому Эдвард понимал, что значит слово «чувствовать». Он различал запахи.

– Проходи, проходи, Эдвард, сейчас начнем.

Любимов с Эдвардом сели за электронный стол. Эдвард расставил цифровые фигуры. Сегодня Любимов намеревался показать Эдварду очередной шахматный прием. Он не стал записывать роботу программу со сведениями всех существующих шахматных партий. Любимову важно было понять, насколько электронный мозг этого робота способен обучаться. За шахматами они разговаривали обо всём.

– Эдвард, как у Роджера дела с изучением английского? – спрашивал Любимов.

– Он делает успехи, – отвечал Эдвард. – Я разработал для его обучения особую программу. Думаю, уже через месяц-другой мы сможем вести с ним беседы на английском, а месяца через три приступим к изучению немецкого.

– Это очень, очень хорошо, – произнес Любимов, делая очередной ход. – Знаешь, я бы хотел, чтобы ты продолжил изучение медицинской литературы. У тебя неплохо получается быть нашим с Эри врачом. Ты не против?

– Конечно нет. Это интересно. Я рад быть полезным, Сергей Владимирович.

– Ну и отлично, мой друг. Отлично…

– Я могу вам задать вопросы по уже изученному мною материалу? Они появились у меня после практических исследований, – начал Эдвард.

– Отлично, задавай! – оживился Любимов.

– Я провел развернутый анализ крови ваш и Эри, как вы меня учили. Я наблюдаю за вашим здоровьем вот уже несколько недель. С вашим анализом мне всё понятно, а вот по анализу Эри есть вопросы.

Любимов тут же отложил шахматы.

– Давай посмотрим, не будем откладывать. Что там не так?

Эдвард давно заметил, как волновало учителя всё, что так или иначе было связано с Эри. Эдвард не стал медлить и открыл свой электронный журнал.

– Несколько гормональных показателей вот уже несколько недель выходят за рамки той нормы, которая указана в литературе. При обучении анализу вы не заостряли моё внимание на данной группе, поэтому я решил, что она маловажна, и не стал рассказывать вам сразу, а решил подождать. Однако посмотрите на графики, на протяжении двух недель я наблюдаю устойчивый рост показателей.

Любимов сосредоточенно рассматривал предоставленный материал. То, что он увидел, показалось ему невероятным.

– На самом деле, мой друг, эта группа факторов, определяемых по анализу крови довольна важна. Только дело в том, что у современных женщин эти показателей гормонов никогда не менялись. В этом-то и была одна из проблем, из-за которой нам пришлось конструировать воспроизводящие капсулы и выращивать людей искусственным путем. То, что ты показываешь мне сейчас, на сегодняшний день я бы, скорее, счел медицинской ошибкой, и если бы я сам не обучил тебя, я просто отверг бы эти данные. Но у меня нет оснований сомневаться в чистоте проведенных тобой анализов. Знаешь что, нам нужно дополнительное исследование, – еле сдерживая волнение, произнес Любимов. – Тебе надо сделать трехмерное сканирование внутренних органов Эри.

– Вы доверите это сделать мне?

– А почему бы нет? Аппарат исправен. Пользоваться им тебя я учил. Это абсолютно безопасно. Ты справишься.

Эдвард довольно кивнул.

– Только знаешь, будь с ней осторожен… – напоследок предупредил Любимов.

Шахматы были отложены, теперь было не до них. Эри, узнав, что её обследование нужно Любимову, прервала свои занятия. Уже через полчаса Любимов располагал такими данными, от которых стучало в висках и радостно билось сердце. Любимов закружился по комнате. Эдвард сделал всё безукоризненно, и сейчас вместе с ним Любимов рассматривал электронный скан.

– Эдвард, дружище, ты не представляешь, что произошло!

Любимов кинулся к шкафу и достал припрятанную для особых случаев бутылку шампанского. Эдвард растерянно улыбался.

– Сейчас, сейчас я всё тебе объясню, иди сюда! – звал его к себе Любимов. – Посмотри внимательно на экран. Вот скан Эри, сделанный год назад, а это сегодняшний. Ты видишь различие.

Эдвард утвердительно кивнул.

– Вот здесь, – Эдвард уверенно указал в определенную точку.

– Молодец! Анализ структуры этой области в совокупности с возросшим показателем хорионического гонадотропина человека. Знаешь о чём это говорит?

– Сергей Владимирович, я ведь читал об этом в учебнике… – произнес Эдвард.

– Ну, и что же это? – торжествующе смотрел Любимов на своего ученика.