– Просто им страшно, – равнодушно ответила она. – Боятся собственных возможностей, думают, если не будут слушаться Альсида, он не устроит им встречу с родителями, как обещал. Боятся самого Альсида.

– Как ты сказала? Встречу с родителями?

Изабелла на миг оторвалась от работы и внимательно посмотрела на Натанаэля.

– Официально мы сироты. Если точнее, подкидыши. У некоторых, возможно, есть родители, хотя неизвестно, где они сейчас.

Натанаэль был совершенно ошеломлен.

– То есть… возможно, мои родители тоже живы?

– Возможно. Мои, например, точно. Я виделась с ними несколько раз.

Натанаэль не мог поверить ее словам. Не может быть! Значит, Изабелла не сирота! У нее есть родители! И при этом она живет в интернате. Похоже на предательство.

– Не так уж это и здорово, – добавила девочка. Она словно почувствовала негодование, охватившее Натанаэля. – Ведь эти люди бросили меня, когда мне было четыре. После того как к ним пришел какой-то человек и объявил, что у меня особый дар.

Натанаэль хотел уточнить еще кое-что, но прямо над ними раздался бархатный голос Альсида: тот неслышно подошел и стоял рядом. От неожиданности Натанаэль вздрогнул.

– Изабелла, ты ведь прекрасно знаешь, что родители поступили так, потому что любят тебя, – вкрадчиво сказал учитель. – Они верят в тебя и твои возможности. Когда-то они доверились Луи д’Омбревилю и не пожалели.

Изабелла пожала плечами и снова принялась что-то сосредоточенно толочь в ступке.

– Д’Омбревиль? Тот самый человек, которого убил Жак Вилен?

– Тот самый человек, который отдал жизнь, чтобы спасти Париж. Ты ведь это хотел сказать, да? – переспросил Альсид.

Натанаэль открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл.

Такую версию истории он еще не слышал.

Учитель похлопал по обложке тетради, которую держал в руках.

– У меня хорошие новости, – громко объявил он. – Кажется, я напал на след книги.

Ребята смотрели на него во все глаза.

– Той самой? – робко уточнил Альфред.

Альсид кивнул. Натанаэль совершенно не понимал, о чём идет речь. Он поднял руку.

– Учитель, объясни мне, пожалуйста, что происходит!

Альсид поднялся на возвышение и взял кусок мела.

– Друзья, давайте-ка специально для Натанаэля повторим наш основной материал, – произнес он и написал на доске три даты: 1875, 1880, 1899. – В 1875 году Бык решил изгнать из Лариспема всех представителей богатых и благородных семейств Франции. Но нашелся человек, который посмел противостоять Тройке. Его имя – Луи д’Омбревиль. К нему присоединились еще шесть семей. Все они стали бороться против захватчиков.

Учитель взял со стола линейку, указал на цифру 1875 и обратился к ребятам:

– Что произошло весной этого года?

Взметнулась рука Дезире, брата-близнеца Альфреда.

– Господин-д’Омбревиль-как-настоящий-герой-решил-в– одиночку-сразиться-с-Быком! – отбарабанил он на одном дыхании.

Альсид снисходительно улыбнулся.

– Да, Дезире, именно так. Но что же случилось перед этим? Альфред? Ты хочешь ответить?

– Д’Омбревиль перелил свою кровь членам семей, которые его поддержали. Так он передал им свой дар.

– Перелил кровь? – переспросил Натанаэль.

Он вопросительно посмотрел на Изабеллу, которая в эту минуту расставляла на чаше весов крошечные гирьки, чтобы получить нужное количество глиняного порошка. Не отрываясь от работы, она ответила:

– Кроме оккультных наук[30] д’Омбревиль изучал труды английского мастера, который изобрел машину для переливания крови. С ее помощью незадолго до смерти он смог перелить свою кровь в вены сторонников.

Натанаэль представил иголку, вонзающуюся ему в руку, и гигантскую машину, выкачивающую кровь из его тела. Его затошнило от ужаса, и, чтобы отвлечься, он вперился в доску. Учитель как ни в чём не бывало продолжал:

– Увы, всё пошло не так, как предполагалось. Луи д’Омбревиль погиб в схватке с Быком. Но смерть его не была напрасной: он увел с собой Жака Вилена. К сожалению, аристократы, получившие кровь Луи, так и не обрели его дара. Казалось, всё было зря.

Им нужно было немедленно бежать из Парижа. Семь избранных семей рассеялись по миру. Кто-то осел во Франции, кто-то – в других европейских странах. Некоторые предпочли остаться в Лариспеме инкогнито. И тут самое время поговорить о книге. Изабелла, ты готова продолжить?

Девочка едва слышно вздохнула и с некоторой неохотой отвлеклась от работы.

– В книге тайным шифром записаны фамилии всех людей, в чьих венах течет кровь д’Омбревиля. Перед тем как разъехаться по миру, одна из семей взялась хранить книгу. Ее члены должны были поддерживать связь с остальными и обновлять их генеалогические древа.

– Всё так, – подтвердил учитель. – Теперь, Натанаэль, ты лучше понимаешь, о чём мы здесь говорим?

– Да, спасибо. Но если эти семьи прячутся или живут за границей, как получилось, что мы, их потомки, оказались здесь?

Валентин указал линейкой на вторую дату: 1880.

– Девятнадцать лет назад врач, который проводил операции по переливанию крови, тщательно изучил записи д’Омбревиля и предположил, что его чудесный дар мог передаваться через поколение. Доктор постарался восстановить связи со всеми членами семи семей. Это была титаническая работа. Всего потребовалось разыскать порядка тридцати человек, разбросанных по миру. Кто-то умер сразу после переливания: не все смогли принять дар д’Омбревиля. Кто-то погиб вскоре после весны 1875 года. Кому-то удалось укрыться за границей. Некоторые поменяли имена и фамилии, врачу так и не удалось их найти.

– Так вот зачем вам нужна книга, – наконец понял Натанаэль. – Чтобы разыскать оставшихся наследников.

– Да. Посмотри на Изабеллу. Ее родители эмигрировали в Испанию. Виктория родилась в Англии. Близнецы на каждый праздник зимнего солнцестояния получают посылку с подарками. От кого? По всей видимости, их семья всё еще тайно живет в Лариспеме. Скорее всего, они предпочли отправить близнецов в интернат ради их же безопасности. Возможно, родители даже не знают, каким удивительным даром наделены их дети.

– А как же я? – спросил Натанаэль.

Альсид сочувственно посмотрел на него и улыбнулся.

– Учитывая, что тебя положили под дверь интерната, полагаю, твои родители в свое время предпочли остаться в Лариспеме. Живут ли они здесь до сих пор? Живы ли они еще? Этого я не знаю, но, если удастся найти книгу, мы выясним это очень быстро.