— Вы очень привлекательны и вполне в моем вкусе, — искренне сказал я. — Просто ситуация к этому не располагает.

— Да? — Тоня загасила окурок. — А меня опасность как раз заводит.

«О Дева-Мать», во время вспомнил я. Какой же мощный инструмент подавления воли Господь создал нам на погибель! Это тебе не печень. Нет, эта какая-то всеобщая ловушка — и для трезвенников, и для праведников. Моя-то воля это выдержит. Я же вон даже ни глотка не сделал с самого утра.

— А что вы скажете Питеру? — попробовал увильнуть я.

— С ним все просто, — рассмеялась Тоня, одним большим глотком опустошая стакан. — Скажу ему, что согласна выйти за него замуж.

Я тоже улыбнулся:

— И тогда, как при крещении в зрелом возрасте, все грехи снимутся без исповеди.

Тоня села и снова плеснула себе виски. Уже не на половину, на пару пальцев, как приличные люди не в состоянии стресса.

— Я, кажется, поняла. Если вы такой ненормальный, как я думаю, вы просто не считаете возможным — сейчас выговорю — воспользоваться сильной позицией.

— Думайте, что хотите. Я же вас не обидел? Вы действительно очень сексуальная.

Тоня стала вставать и опасно покачнулась, чуть не опрокинув столик. К виски она больше не притронулась.

— Вы не возражаете, если я пойду прилягу? — спросила она, направляясь к лестнице. — Только на часок. Вы обещаете разбудить меня?

Я посмотрел на часы. Без десяти три.

— Хорошо, разбужу.

— Железно, — наставительно произнесла она. — Я же готова проспать до утра. Все, вы обещали.

Она отяжелевшей походкой поднялась по скрипучим ступенькам. Открыла дверь, но закрывать ее сил уже не было. Плюхнулась на матрас, отсюда было слышно и затихла. «Где напился, там и спи», — любил приговаривать Некрасов.

— Шанкар, — позвал я в гарнитуру.

— Здесь Шанкар.

— Давай подытожим, что у нас.

— Телефонов на прослушке у нас по-прежнему два — Питера и старшего Осборна, которым тот для звонков не пользуется. Сейчас опять отключил.

— А где он?

— Едет по набережной на уровне колеса обозрения. Сейчас уточним у нашего человека.

— Тот парень следит за ним от кафе? Вы молодцы!

— Сейчас, подождите.

Шанкар отключил меня. Тридцать секунд, сорок, минута.

— Объект А сел в такси на Корнхилл-стрит через десять минут после того, как девушка сбежала. Нет, наш человк за ним не ездит, мы и так все знаем. Что дальше делаем?

— Все равно слушайте.

— Конечно. Телефоны, которые вы выбросили, кто-то подобрал. Похоже, случайные люди, так как они ползут в разные стороны. Не очень правильно было выбрасывать их так — с телефонными книгами и прочими личными данными.

— И что теперь: разыскать тех людей с помощью вашей аппаратуры и отобрать телефоны? Они же все равно заразные.

— Это правда.

— На моем айфоне практически ничего личного нет — я купил две штуки специально для этой поездки и загрузил в них строгий минимум. К тому же, там стоит специальная программа, которая сотрет все содержимое при втором неправильно набранном пароле, — пояснил я. Мне приятно было, что и я не лыком шит.

— Все не так просто, — возразил Шанкар. — Но будем надеяться, что его подобрал обычный прохожий. А что было в телефоне девушки?

— Не знаю, она легла спать. А сын что делает?

— Вернулся на работу. Его опять мучают звонками из-за протухшей трески.

— Пишите его. И подключите меня, как только речь пойдет не о треске. Ну, и вдруг отец забудется…

— Будем надеяться. Вы не забывайтесь. Позвонили — и сразу телефон обратно в волшебный мешок.

— Хорошо.

— Пока отключаем вас?

— Отключаем.

Я составил сообщение для Эсквайра, зашифровал его и отправил через «Пикасу». Я написал, что девушка со мной и что она, возможно, поможет мне встретиться с Атлетом. Еще я попросил его срочно обеспечить безопасность жены Мохова. Просто увезти ее на одну из наших конспиративных квартир с адекватной охраной. Наокнец, подумав, я послал ему и словесный портрет предполагаемого киллера. От Бородавочника новых сообщений не было.

Тоня сказала, что Мохов меня точно не сдаст. Это что-то меняет? Для меня очень многое. С большой степенью вероятности моей жизни теперь ничто не угрожает. Так что, я свободен? Возвращаемся в Нью-Йорк?

Я подумал еще и снова позвал Шанкара:

— Слушай, точно тебя не отловят, если ты позвонишь Объекту А?

— Какой вы недоверчивый! Я же говорил уже: фантомный номер.

— Тогда позвони ему и скажи вот что.

Я продиктовал ему словесный портрет киллера с гитарным футляром.

— У него по крайней мере двое сообщников. Молодая женщина среднего роста, волосы светлые, одета в черную кожаную куртку с закатанными рукавами и мужчина на мотоцикле. — Я напряг память. Вернее, попытался вернуть перед мысленным взором ту сцену. — Он весь был одет в черную кожу, как многие мотоциклисты. Шлем… И шлем черный, может быть, со вставками, с серыми. И, Шанкар, обязательно дождись реакции. Если ее не будет, спроси сам: что они собираются делать с этой информацией?

— А почему они должны мне ответить? Я ее в каком качестве передам?

Я усмехнулся:

— Хорошо, скажи, что звонишь от Гусмана.

— Да, я помню имя.

— От Майкла Гусмана. Перезвони мне сразу.

Я выпрямился в кресле. Взгляд мой сам собой съехал на открытую бутылку «Чивас-Ригал». Нет, не дождетесь!

Я прошел на кухню, открыл несколько шкафов, нашел пакетики с чаем. Потом выплеснул старую воду из чайника — не электрического, а какой ставят на плиту; я думал, такими уже никто не пользуется — и налил свежей. Плита была газовая, спички лежали рядом. Я почувствовал, что проголодался. Сейчас Тоня проснется, и нужно будет что-то придумать с едой.

— Пол! — раздался голос в гарнитуре.

— Есть такой. — Я втянулся в игры Шанкара.

— Объект А информацию принял и сказал, что ее будут проверять по всем каналам.

— Информацию проверять или искать людей?

— М-м. Он сказал, что передаст ее в полицию. Значит, людей искать.

— Это хорошо.

— Он еще хотел бы с вами встретиться.

— А вот это вряд ли.

— Передать это ему?

— Нет, не надо.

Вдруг что-то изменится? Хотя с Осборном в любой момент можно снова связаться.

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Шанкар. До связи.