на меня все сильнее влияют сны. Так? — не дала ему ответить и продолжила, глядя в его ледяные глаза. — Этот ваш маскарад, он же через неделю, правда? Дай мне эту неделю, и я докажу, что никакие сны на меня не действуют.

— Спустя неделю может быть слишком поздно.

— Тогда я вообще не уеду! — встала я в позу. — Ты, конечно, можешь меня увезти, но я все равно вернусь, ясно тебе?

— Почему?

Мне пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы не покраснеть.

И вообще, ну кто такие вопросы задает?

— Мне здесь нравится! И я люблю Альташа! Я не хочу его покидать.

Кажется, выкрутилась? Да?

Он смотрел на меня очень долго и пристально. Очень долго. И очень пристально. Мне сделалось уже откровенно не по себе, когда он, наконец, закрыл глаза.

— Если твое поведение мне покажется хоть сколько-нибудь странным, я тут же отправлю тебя домой. И ты не вернешься. Никогда.

Я прищурилась.

— Тогда у меня ответное условие. Ты не будешь меня избегать.

— Мне это не нравится, — сказала он. — Но пусть будет так.

— Хорошо.

Я направилась к двери и у самого порога обернулась. Он наблюдал за мной со странным выражением, но едва заметив, что я смотрю, взгляд снова стал холодным, точно корка льда.

— Спокойной ночи, муж мой.

Дойдя до кровати, я упала на нее и застонала.

Черти что творится, не семейная жизнь, а дурдом какой-то!

ГЛАВА 14. ПЕРВЫЕ ПОЦЕЛУИ

Рыжие волосы девушки развевались по ветру, а на лице ее цвела радостная улыбка. Когда она смотрел на Малкольма, сидящего рядом с ней, ее золотые глаза будто загорались внутренним светлом, а улыбка цвела еще краше. Мой муж, обычно не показывавший своих эмоций, позволил проступить на лице легкой нежной улыбке.

Такую я видела у него однажды. Только тогда он так смотрел на меня.

Незнакомая мне девушка поднялась. Теплый мех соскользнул с ее тела. И она предстала перед взором моего мужа совершенно обнаженная. Ее рыжие волосы упали на спину, кончики касались ягодиц, она ласково улыбнулась Малкольму и пошла к камину.

Муж одарил ее взглядом, наполненным желанием чего-то мне неведомого, будто ведомый ею, тоже поднялся и медленно направился к ней, привлекая ее в объятья и наклоняясь за поцелуем.

— Любимая, — прошептал он тихо, не сводя с нее взгляда. — Ты – все, что у меня есть.

Нет, извините, конечно, но это уже наглость! При живой-то жене вот так откровенно клеиться к какой-то левой тетке. Он там перепутал что ли чего? Может Малкольм девушек чисто по цвету волос различает?

Я хотела пойти и нарушить блаженное единение этих двоих, но не смогла сделать и шага. Даже не так, я просто не могла пошевельнуться. Я не могла ничего сказать, крикнуть. А так хотелось!

Хотелось крикнуть, чтобы это рыжая мымра убрала свои грязные лапы от моего мужчины! Хотела высказать мужу, все, что я думаю о его скотском поведении! Хотелось врезать им обоим. Хотелось затопать ногами, завопить о несправедливости. Но я могла только наблюдать.

Я могла только смотреть, как Малкольм проводит своими изящными пальцами, которые мне так нравились, по ложбинке груди девушки, как его рука скользит ниже и исчезает меж ее бедер, как она выгибает спину, с ее губ срывается вздох, а он не отрываясь смотрит на нее, будто она – средоточие всего прекрасного, что есть в этом мире.

Так он на меня не смотрел.

— Малкольм, — стонет она.

Прекратите! Просто прекратите, хватит!

Это неправда! Это сон. Это снова всего лишь сон. Это кошмар.

«Это правда» - раздается изо всех углов.

— Это правда, — шепчут тени мне на ухо.

— Это правда, — вторят им стены.

— Это правда, — шипит огонь в камине.

— Это правда, — тихо напевает за окном луна.

Правда. Правда. Правда. ПРАВДА.

— Хватит! — закричала я, что есть мочи, и резко села, часто и прерывисто дыша.

Пот крупными каплями стекал по моему лбу, ночная рубашка неприятно липла к телу. В комнате было душно, хотелось выбежать на улицу и глотнуть обжигающе холодного воздуха, но я чувствовала ужасную слабость.

Закрыла лицо руками и вздохнула.

Это все-таки был сон…

Пытаясь прийти в себя, я не сразу заметила тусклый свет свечи недалеко от моей кровати. Этот свет все приближался, пока из тени не показался Малкольм.

Он стоял у моей кровати и смотрел на меня, так же, как и последние несколько дней – настороженно, внимательно, стараясь и боясь обнаружить мое безумие. Но сегодня здесь было что-то еще.

— Это просто кошмар, — дрожащим голосом произнесла я, подтягивая к себе одеяло.

— Ты уже пятую ночь просыпаешься от собственных криков, — проговорил Малкольм.

— Это. Просто. Кошмар. Я не схожу с ума. Не пытаюсь выйти в окно. Все хорошо, — раздраженно проговорила я. — Я, конечно, говорила тебе не избегать меня, но и постоянно следить за мной тоже не надо.

— Мне все равно, что ты говоришь. Осталось два дня, а потом ты уедешь, — произнес он.

— Что?

Гнев придал мне силы, я встала на кровати, возмущенно глядя на него.

— Мы так не договаривались. Я говорила, что за семь дней докажу, что я не схожу с ума. Прошло уже пять, и я не схожу! Про кошмары и речи не было!

— Габриэль, - он жестко посмотрел на меня, так что я немного присмирела. Немного. — Мы говорим не о каком-то договоре, где ты не увидела пункт, написанный мелкими буквами. Речь идет о твоей жизни. То, что с тобой сейчас происходит – ненормально.

— Ну и что!

На глаза против моей воли навернулись слезы. Клянусь, я не хотела, чтобы они тут были. Они вообще появились как-то неожиданно.

— Ты просто слишком напуган!

— Я просто трезво рассуждаю.

Подошла к нему и посмотрела ему в глаза, выражение которых таила тьма ночи.

— Нет, ты боишься этого дурацкого проклятья! — ударила его по плечам, и мои руки так и остались там.

— Да, я боюсь, - тихо произнес он.

Мы смотрели друг на друга, не отрываясь. И с каждым прошедшим мгновением, между нами, будто натягивалась струна. Меня тянуло к нему, как никогда в жизни. Не знаю, что послужило тому причиной - ночной кошмар, его внезапное появление,