в мои губы. Узнаю их вкус, их твердость. Тело мгновенно откликается, но я иду против себя и своего желания, упираюсь ладонями в грудь. Неубедительно сопротивляюсь, потому что мне хочется распахнуть куртку, рубашку, коснуться его обнаженной кожи. — Ты моя! Знаешь это, чувствуешь, простить не можешь, — яростно шепчет, терзая мой рот.

Мои руки слабеют, перестают оказывать сопротивление. Я словно вернулась домой, в горячие страстные объятия. Мое тело откликается с чувственной остротой…

Глава 50

Милада

Вдыхаю его неповторимый запах. Целую твердые властные губы, отвечаю на каждое его движение языком.

Что делать? Поддаться страсти, получить удовольствие, а потом раскаиваться в этом или сразу поставить крест на своей сексуальной жизни, потому что мое тело отказывается откликаться на ласки других мужчин? Для меня ответ очевиден.

Разум твердит, чтобы я не смела уступать, напоминает о других женщинах, об обидах на Тихомирова… но моя гордость засыпает под градом жарких затяжных поцелуев.

Все мысли отбрасываю в сторону, мне нужна эта близость. Мне нужна разрядка, а Тихомиров лучший кандидат на роль любовника! Он еще ничего не сделал, а я уже готова. Успокаиваю себя отведенной ему ролью, полностью расслабляюсь, но будет правильнее озвучить ему условия:

— Если мы с тобой сейчас займемся сексом, это ничего не будет значить, — оборвав поцелуй, хрипло произношу я. В такие моменты у меня никогда не получалось удерживать на лице маску. Все мои чувства и эмоции обнажены перед ним, но я стараюсь придерживаться делового тона. — Обычная сексуальная разрядка, у меня давно никого не было, — веду плечами. Хочу до последнего оставаться непреклонной, хотя меня выкручивает от желания быть с ним.

— Милада, сначала миримся, потом секс, — глядя в глаза, произносит Тихомиров, просовывая руку мне под кофту. Перехватывает дыхание, когда он кончиками пальцев касается обнаженной кожи, добирается до груди и сжимает до легкой боли полушарие. Вот он – прежний Глеб: сильный, жесткий, уверенный, точно знающий, чего хочет. — Они стали больше, но не потеряли форму, — от хриплых нот в его голосе волоски на теле поднимаются. Его взгляд оставляет на мне клеймо. Тихомиров знает, как заставить мое тело отключить остатки разума. Пока он умело играет моей грудью, я пытаюсь удержать остатки благоразумия.

— Мы вроде пришли к компромиссу, теперь я предлагаю тебе быть моим любовником, — чуть увереннее звучит мой голос. Могу собой гордиться, когда-то он мне предлагал быть его любовницей, теперь я взрослая женщина, которая смело озвучивает свои желания. Откидываюсь на спинку сиденья, выгибаюсь, чтобы ему удобнее было дотянуться до второй груди.

— Где будем встречаться: у тебя или у меня?

— В гостинице, — едва удерживаю стон, готовый сорваться с губ. Глеб замечает, что творят со мной его умелые пальцы. Кадык дергается, а взгляд темнеет, когда я сильнее выгибаюсь на сиденье, разводя в стороны бедра.

— Предлагаешь роль мальчика по вызову? — кривя губы в саркастической ухмылке, но глаза его продолжают сжигать меня своей темной страстью. Да, этот разговор очень похож на тот, который мы вели несколько лет назад, только роли поменялись.

— Ты можешь отказаться... — выдыхаю я со стоном, потому что его рука ползет по моему животу вниз, задевает кромку штанов.

— Я не буду только любовником, Лада, — наклоняется к моему уху, соприкасаемся кожей, его горячее дыхание ласкает мочку уха. Рука преодолевает первую преграду – проникает под кромку штанов и ползет ниже. Ловлю губами воздух, но никак не могу вздохнуть. Глеб немного отстраняется и, глядя мне в глаза, произносит: — Я заберу не только твое тело, но и душу, — взгляд его в этот момент и выражение лица, как у настоящего искусителя. Нет, оно даже жестче и прекраснее.

Любую женщину можно возбудить одним лишь таким взглядом, разве я могу быть исключением, когда мое тело знает пальцы только этого виртуоза?

— Ты уже влажная, ты течешь для меня, ты же хочешь, чтобы я брал тебя снова и снова, — продолжает он говорить, не позволяя отвести взгляд или опустить веки.

— Ты слышал мое предложение, соглашайся или я найду другого, — выдвигаю повторно условие, пока полностью не сдалась под натиском его умелых пальцев.

— Только через мой труп, — угрожающе. Убирает свою руку.

— Обещаю, что они будут просто безликими телами, Глеб, — бью его же аргументами. — Никаких чувств, никаких воспоминаний...

— В то время я заставлял себя верить, что не поверну назад, что буду подыхать, но не стану возвращать тебя. Я не горжусь собой, я просто пытался жить дальше без тебя! — откидывает голову назад, будь там стена, он бы ее разбил.

— И почему же не живешь?!

— Потому что, даже сдохнув, буду искать тебя! — намного тише, но в голосе столько раздирающих душу эмоций… — Потому что лишь тебя одну я буду любить вечно. Можешь сколько угодно отталкивать, я не отступлюсь. Смирись, что я всегда буду за твоей спиной, всегда буду рядом, даже если ты продолжишь отталкивать меня до глубокой старости.

Его слова выворачивают душу, на глаза накатывают слезы. Как же хочется верить! Плакать буду в тишине своей комнаты. А может, поверю и отпущу прошлое.

— Мне нужна разрядка, Глеб, — каждый нерв вибрирует от напряжения. Я до сих пор ощущаю на своей коже его пальцы. Внизу все стягивает до легкой боли. — Не хочу прибегать к помощи пальцев…

Глава 51

Глеб

Зацепился мысленно за ее последнюю фразу. Хорошо, что Милада упомянула пальцы, а не другого мужика. Немного отпускает. Спадает красная пелена с глаз. Сам виноват, позволил любимой женщине меня возненавидеть, отпустил, теперь какого-то хрена извожу себя ревностью. С приездом ее любовника кроет так, что кровь в жилах вскипает.

Только любовник… Ей я всегда уступаю, ей готов проиграть, сложить за нее голову. Все планы по ее завоеванию рушатся на глазах, потому что не могу удержать член в штанах. Хочет, чтобы я был только любовником, значит, пока так, но других в ее постели не будет.

— Иди ко мне, — скидываю куртку, отбрасываю на заднее сиденье. Следом летит пиджак, рубашка, пуговицы разлетаются по салону. Я безумно хочу ее, все органы чувств заточены только на Миладу, но сейчас во мне зреет примитивное желание пометить ее собой, чтобы ни один другой мужик после меня к ней не