Сдавайся, колючка! - Кристина Майер

Жанна

– Жанн, сделай с ними что-нибудь, они опять орут, – взвыл многодетный родитель. Многодетным он стал пару месяцев назад.

Мне хотелось где-то скрыться и хоть немного побыть в тишине. Он просто не понимает, как я устала. Папа заглянул в кухню, где я пыталась выпить чашку кофе, чтобы не уснуть стоя.

– Ты же отец, глава большой семьи, – не без сарказма, естественно. – Поговори с ними серьезно, пусть уразумеют, что мешают тебе спать и работать, – я так замучилась за эту ночь, что в глаза впору вставлять спички, чтобы они не слипались.

Обжигая небо и язык, делаю большой глоток кофе. Отец не отстанет.

– Жанна, это не смешно. Пожалуйста, успокой их, – здоровый мужик с младенцем на руках выглядит беспомощно. В это время другой  мальчишка орет в своей кроватке. – Мне нужно изучить документы, прежде чем их подписывать. В таком шуме я сосредоточиться не могу. Займись ими, – начинает требовать родитель.

Плохо остаться без матери, но еще хуже, когда твой отец не может никак повзрослеть. Я не могу сказать, что он плохой человек, он просто незрелая личность. Внешне все еще очень интересный и импозантный, он вполне мог конкурировать с молодыми мужчинами. Этакий Ален Делон в самом соку. 

– Тебе не кажется, что твои претензии необоснованны? – делая еще один глоток, интересуюсь у него. – Это ведь не я нагуляла близнецов в свои неполные двадцать, а ты – в свои сорок семь. Я, конечно,  мечтала избавиться от мачехи, но не таким кардинальным способом. Умеешь ты все усложнить, – я злая, уставшая, невыспавшаяся и голодная, мне можно все. Даже язвить собственному отцу, который вновь демонстрирует свою беспомощность.

– Я надеюсь, что она меня простит и вернется, – у меня в голове нервные импульсы закоротили.

«Простит! Будто он ее с днем ангела забыл поздравить!»

– Не вернется, – я очень на это надеюсь. Должна ведь быть у нее гордость. – Хотя… Если деньги закончатся, а нового спонсора она к тому времени не найдет, – рассуждаю вслух.

– Жанна, ты меня оскорбляешь! – папа включил строгого родителя.

– Я констатирую факт. Доказательство твоей безответственности находится у тебя на руках. Мне двадцать, и я в курсе, что нужно пользоваться защитой, чтобы не было никаких последствий. Дети, кстати, не самые страшные из них.  

– Жанна!.. – прикрикнул, но сказать ему в свое оправдание было  нечего. – Ты мне предлагаешь отдать их в детдом?

– Я только что говорила тебе о несостоятельности, ты так ничего и не понял, – подошла и забрала у него орущего младенца. – Я не предлагаю, я уже требую, чтобы ты научился быть взрослым и ответственным. Конечно, ты сейчас в глазах окружающих крутой чувак. Не бросил детей, которых нагулял в другом городе, но воспитывать ты их предлагаешь мне. А у меня учеба, своя жизнь и планы на нее, в которых детей не планировалось. Самое ужасное то, что я не могу тебе доверить твоих же сыновей. Вместо того, чтобы искать им нянь, научиться готовить смесь, менять памперсы и убаюкивать, ты зовешь на помощь меня, – выговорила все на одном дыхании.

– Ты же женщина, вы лучше знаете, как справляться с детьми.

– Откуда я должна была об этом узнать? Господи, ты непробиваем! А вы, значит, лучше знаете, как заделывать этих самых малышей непонятно кому! – я имела право возмущаться. – Все, на этом ваша мужская миссия выполнена.

Связавшись с молодой секретаршей друга, которая на работу устроилась лишь благодаря длине своих ног, он закрутил роман с последствиями. Мать-кукушка написала отказ от детей и упорхнула куда-то, а папа привез два свертка домой. До сих пор со смехом вспоминаю лицо мачехи, когда вместо подарков она увидела две люльки-переноски. Это ее чуть не убило. По крайней мере, именно так она кричала, когда уходила от нас на следующий день. Почему на следующий?  Сначала она взяла время на раздумье, но после первой же бессонной ночи собрала чемодан и со словами «не могу тебя простить» укатила в закат.

– Жанна, я зарабатываю деньги и содержу семью, – жестко произнес он. Отца начинало злить, что Алекс и Денис кричат.

«Если бы не мама, то и этого ты так и не научился бы делать!» – мысленно ответила.

– А я учусь, – и пусть сейчас каникулы, это ничего не меняет.  – Убираю в доме, готовлю еду и смотрю за твоими детьми, гуляю с ними, вместо того чтобы гулять с подругами, бегаю в магазин за продуктами, стираю в день по сто раз и глажу! Если ты не наймешь помощницу и няню, я съеду от тебя. Сам справляйся!

– Хорошо, до начала учебного года я решу эту проблему, – этот разговор у нас происходит каждый день. Мои нервы сдают.

– У тебя неделя, – потому что больше я не выдержу, точно рехнусь.

– У меня завтра командировка, я вернусь только…

– Значит, у тебя один день! – перебила отца. – И презервативы в командировку не забудь купить! – прошла мимо него с Алексом на руках и захлопнула дверь в детскую.

– Так, малышня, замолчали. Старшая сестра хочет с вами поговорить, – на мой голос они уже реагировали, но толку с этого было мало. Стоило одному зареветь, второй своим долгом считал его поддержать. Уложив Алекса рядом с Дэном, я нависла над кроваткой и спросила: – Что кричим? Я вас накормила, переодела? Вы должны мирно сосать соски и спать хотя бы три часа, –  разговаривая с ними, я достала телефон и залезла в интернет.

Последние две недели информацию я черпала в нем. Больше посоветоваться было не с кем. Неудивительно, в моем возрасте мало кто заводит детей. Единственная подруга – Маша – сейчас загорает на белом песочке со своим мужем. Опыта материнства у нее меньше, чем у меня. Я тут за две недели поднаторела.

Не найдя ничего нового, я перевернула их на животики и принялась гладить по спинкам. На всяких форумах пишут, что это помогает…  интересно, кому? Я уже готова поверить, что у них зубы режутся. Ну чего они кричат? Педиатр из поликлиники утверждает, что это «газики» мешают им. Какими должны быть эти газики, чтобы они так надрывно плакали?..

Мои братцы продолжали орать. Красные, зареванные. Сердце сжималось от жалости, а сделать ничего не могла. Ненавижу чувствовать себя беспомощной!

– Так, братва, перерыв! Мне подруга звонит, – понятно, что это их не успокоило. – Привет, – здороваюсь с Машкой, какофония плача сопровождает наш разговор. Обоих беру на руки и начинаю трясти, зажав трубку между ухом и плечом.

– Как ты? – интересуется подруга вместо приветствия. Хоть кому-то до меня есть дело.

– Еще на ногах.

– А отец?

– Закрылся в кабинете, в уши наверняка засунул затычки. Завтра уезжает в командировку, я так подозреваю, до их совершеннолетия не вернется...  

– Давай я Азамату позвоню, попрошу найти хорошую няню. У него ведь первоклассный персонал, в этой сфере он лучше других разбирается, – принялась вновь уговаривать меня подруга.