А вот об Азамате она с удовольствием бы поговорила, послушала. Вопросы бы с радостью задавала. Бабуля пытается меня пристроить в надежные мужские руки.  Появись достойный во всех смыслах кандидат, она бы согласилась на мое раннее замужество, лишь бы я съехала от отца и перестала разгребать домашние дела, проблемы и работу. Ах да, еще и малышей. Папа не сильно испугается, наймет себе сразу отряд помощниц.

– Жанна, ну зачем? – бабушка попыталась возмутиться, увидев в руках пакеты.

– Тут кое-что к чаю и мясо на пельмени, – скорчила я моську. Мне на самом деле стыдно.  Знаю, что бессовестно пользуюсь ее добротой. Бабушка хоть и утверждает, что это ей в радость, но мне ее все равно не хочется напрягать. – Ба, как ты себя чувствуешь?

– Да нормально я себя чувствую. Суставы только болят. Погода меняется, то солнце, то снег...   

Посидели. Попили чай. Поболтали. Старикам, им что нужно – внимание...

– Бабуль, я спать. Утром рано выезжать. Нужно няню отпустить.

Ох, не убил бы меня нянь. Надеюсь, мальчишки дадут ему выспаться…

– Так она у вас непостоянная? 

– Пока не нашли.

– Понятно. Не ты должна детьми заниматься, – покачала она головой.

Бабушка рано встает, поэтому лучше не засиживаться. Я молодая, а у нее уже здоровье слабое.

– Бабуль, я спать.

**** ****

Утром дождь пошел.

На столе меня ждали горячие пельмени.  Дома по утрам обычно кофе или чай. В лучшем случае что-нибудь легкое, а тут я налопалась на неделю вперед.

– Жанна, на дороге аккуратно. Не спеши. Не оставит твоя няня детей без присмотра, – читала наставления бабуля, когда вышла провожать.

Ох, сейчас по бездорожью грязь месить. Пока выеду на трассу, машина вся в грязи будет.  

В городе я прибавила скорость. Мое сердце было не на месте. Тревожно. Что происходит дома? Ромул ни разу не позвонил. Надеюсь, все хорошо.

Дождь усилился, смыл почти всю грязь, можно на мойку машину не гнать. Пока добежала до подъезда, успела промокнуть. Нервничала, будто загулявшая от мужа супруга. Открыла дверь, сняла обувь. На часах почти восемь. Обувь Ромула стоит в коридоре. Прошла в детскую – дети спят. Все чисто. Бутылочки простерилизованы. 

Направляюсь в кухню. Скорее всего, Азамат там. Так и есть. Застываю в проеме двери. Вздыхаю про себя. Вновь без футболки. В руках держит дымящуюся чашку ароматного кофе. Ромул стоит у окна спиной ко мне. Видно, недавно вышел из душа. На спине еще не высохли капли воды, волосы влажные. Я тоже мокрая… мокрая курица...

Он лениво разворачивается. Проходится по мне с ничего не выражающим взглядом.

– Ты точно эту ночь с любовником провела? – мои глаза лезут на лоб, а он продолжает: – Вид у тебя неудовлетворенный, а взгляд голодный…

********  ********

Жанна

Вот это свинство, а свинства я не прощаю – даже таким красавчикам, как Ромулов.

–  Я вижу, волонтеришь ты не только нянькой, но еще  и психотерапевтом,  и сексопатологом, – голос холодный, на лице улыбка. – Фиговый из тебя аналитик. Я тазик пельменей умяла, прежде чем домой поехать, а ты говоришь, голодная, – хмыкаю, качая головой. – У меня всегда так после секса – аппетит зверский просыпается.

– Я о…

– Да, я в курсе, опаздываешь на работу, – перебиваю его. Пояснять мне собрался, что он имел в виду. – Не смею задерживать, доктор. Если будет желание еще раз поволонтерить, сообщите. Буду благодарна. После незабываемой ночи хочется ее еще раз повторить, – прикрываю глаза, пытаясь изобразить блаженство на лице. Надеюсь, получается.

Наблюдаю сквозь прикрытые веки за Азаматом. Рука на чашке сжимается, жду, что треснет. На лице маска, но он зол. Точно зол.

– Ой, совсем вылетело из головы, ты, наверное, голодный? – понижаю голос до сексуальной хрипотцы. Тебе ведь ночью не до…  еды было? Пельменей нет, но я могу быстро приготовить омлет или яичницу. В знак благодарности, – не наговори он мне гадостей, я бы обязательно приготовила завтрак.

– Я поем на работе, – ставит чашку на стол, проходит мимо меня. Руки в карманах. Я отхожу в сторону, пропуская Ромула в коридор.

– Как вели себя ночью дети, дали поспать? – я не о нем переживаю, и Ромулов это понимает.

– Идеально вели, – Ромул скрывается в ванной, оттуда выходит одетым.

– Подожди, я тебе вино верну.

– Не нужно, оставь для особого случая, – ухмыляется он, обуваясь.

Уже не злится, взял себя в руки. Плохо.

– Откроешь, когда действительно проведешь ночь с мужчиной, – продолжает Азамат. Я теряю на пару секунд дар речи. Он подходит и большим пальцем проводит по нижней губе, а после прикладывает его к своим губам. Водит по ним. Ухмылка на его лице меня бесит.  

Блин! Почему это так выбивает из спокойного состояния? Ноги подкашиваются, по телу бегут мурашки.

– Пока…

Он вышел за дверь, а я так и застыла в коридоре. Что?.. Откуда?.. Как он догадался?..

Ромул

Всю ночь ломал голову, как перевести игру на свою половину поля. Что бы Жанна ни говорила, ее ко мне тянет. По крайней мере, мое тело Жанке точно нравится. Этим она не отличается от других девушек.

Впервые задело, что женщина так открыто заявила о сексе с другим. Раньше не интересовало, сколько любовников было до меня. Почему-то с Жанной это цепляло. Я не любитель неопытных девиц, но ее бы с удовольствием обучил.

Малявки проснулись около шести утра. Пришлось повозиться, прежде чем они вновь уснули. Замечательный возраст – едят и спят, но иногда дают  жару.

Принял душ, сварил кофе. Стоял у окна, когда она подъехала. Пытался разобраться в своих чувствах. Понимал, что злюсь. Ухажера ее хотелось размазать по стенке.

Жанна выходит, открывает заднюю дверь, достает джинсовую куртку и свой рюкзак. Внимание привлекает золотистый блеск. Между сиденьями стоят две полные трехлитровые банки.

Закрывает дверь, бежит к подъезду, а я рассматриваю машину. Где она столько грязи в Москве нашла?

Вошла в квартиру…

Чувствую на себе ее взгляд. Успеваю развернуться и заметить интерес. Так удовлетворенные женщины не смотрят.

За грубость мне прилетает. Слова задевают. Я начинаю злиться. Ярость мешает думать. Бесит, что она вернулась от другого мужика! Что на ее лице блаженная улыбка!  Сложно взять контроль над эмоциями. Мне лучше уйти.