Малая

Пятница начинается с настоящей катастрофы. Пайпер даже не знала, что ее заденет, – как она вообще может быть связана с поставками с завода? И все-таки когда с утра выясняется, что груз не ставят в порт из-за каких-то документов, на уши становится весь отдел. Даже Райан, хотя, казалось бы, ему-то что?

Себастьян уже в самолете: летит в Сиэтл, чтобы разобраться со всем на месте. Чед висит на телефоне с Китаем. Рамон начинает собирать свой пазл с дистрибьюторами, выясняя данные об остатках на складах. Гэри, чтобы Чед мог разбираться только с заводом и таможней, берет на себя основной склад.

Пайпер не может усидеть на месте и ничего не делать. Ни Чед, ни Рамон не отвечают на ее сообщения, и не хочется ждать, пока Гэри задаст ей вопрос о том, как у них дела. Так что она пытается найти себе полезное занятие. Или хотя бы успокоить совесть.

Чед машет ей рукой, мол, ничего нового, и Пайпер бежит к Рамону. Она все еще не понимает, что за виза EPA[7] отсутствует и почему это мешает, но спрашивать не решается: сейчас все равно всем не до нее.

– Мы тут надолго, – качает Рамон головой и снова прислушивается к телефону. – Сколько? Принял, спасибо.

Он сосредоточенно записывает цифры в блокнот. Половина его отдела сейчас занимается тем же самым.

– Может, тебе нужна помощь?

– Пока нет, но спасибо, – качает головой Рамон.

Пайпер возвращается в приемную, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Все заняты делом, а она… Она пока просто бегает между ними и, наверное, больше мешает, чем помогает.

Подойдя к двери кабинета Гэри, она слышит его раздраженный голос.

– Я знаю, и поэтому Себ убедился, что в спецификациях верный состав. – Пайпер не слышит ответа: он говорит по телефону. – Не знаю, почему таможня в Сиэтле считает иначе, я ее не контролирую… Стоп. Я сказал, что занимаюсь этим вопросом. Сейчас в приоритете не облажаться с последствиями. С причинами мы будем разбираться потом.

Он замолкает, и Пайпер даже через закрытую дверь чувствует его напряжение. Это пугает.

– Нет, Леон, сейчас есть только две задачи, – резко говорит Гэри, – разобраться с дистрибуцией и перепроверить все документы. Таможня ненавидит ошибаться. Как только они поймут, что мы правы, начнут доебываться до запятых в остальном пакете.

Он шумно вздыхает, а потом раздается громкий стук, как будто кулаком по столу ударили.

– Можешь ли ты помочь? Серьезно? Позвони ебучему Чжоу: завод не отвечает на звонки Чеда. Да, брат, наш пиздатый и выгодный завод… Да похуй мне, сколько там времени!

Разговор заканчивается, и Пайпер уже сомневается, стоит ли ей заходить к нему. Выхватит еще.

– Малая, – зовет его недовольный голос. – Ты хотела зайти?

Она нерешительно открывает дверь и заглядывает внутрь. Пару секунд, но Гэри уже глубоко в бумагах и точно забыл о ее существовании. Да и новостей у нее нет – чего пришла, спрашивается?

– Ты не кошка, либо заходи, либо уходи.

И даже сейчас это не звучит как ругань. Пайпер вспоминает слова Скай о добродушном боссе. Пару минут назад по телефону он не был таким спокойным.

– Я не знаю, чем помочь, – признается Пайпер. – У Чеда и Рамона ничего нового, а Себастьян еще в самолете. Может, я могу что-то сделать?

– Можешь. Для ввоза нужны инвойсы, это такие платежные документы. Ни Чед, ни я их найти не можем, но их точно дублируют в бухгалтерию Джеку. – Гэри вдруг поднимает на нее взгляд.

– Мистеру Эдвардсу, поняла, – кивает Пайпер. – Он знает, о какой поставке речь, если я его спрошу?

– Как минимум ты знаешь. Ты все документы на нее сегодня печатала.

– Точно. Все, ушла!

Пайпер прикрывает за собой дверь и садится на свое место. Точно, в почте есть вся информация о грузе, как можно было так затупить?

Обычно выручает Сэм из бухгалтерии – она видит все платежки в системе, – но в этот раз Пайпер не везет. На вчерашний груз инвойсов нет – может, еще не завели? Сэм по ее просьбе проверяет три раза, но ничего.

Она не может вернуться к Гэри с пустыми руками. Ей нужен кто-то еще… Пайпер вспоминает о Марте. За эти месяцы они почти не пересекались, но разве Марта не должна быть ей благодарна? Хотя бы чуточку. Она ведь хотела перейти в финансы, но не было замены. И вот, Пайпер же заменила. Значит, выручила.

Хорошо бы, конечно, взять с собой какое-нибудь печенье, но она даже ланч дома забыла, не то что вкусняшки. Почему-то Марта вызывает странные чувства: иногда бесит, когда их сравнивают. Хотя в последнее время их сравнивают, скорее, в пользу Пайпер.

Финансовый отдел больше похож на подиум модного дома. Себастьян называет собеседования у Эдвардса кастингами, и Пайпер каждый раз убеждается, что он не врет. Единственная, кто чуть выбивается из картинки, – это, собственно, Марта. Но у нее свои преимущества.

Марта знает в этом офисе каждую, даже самую незначительную сплетню. Даже про Пайпер уже успела гадостей рассказать – думала, видимо, что она не узнает. Хотя там и Саймон помог. Иногда их обоих хочется связать и бросить в залив, хотя такие, может, еще и не утонут.

Это точно влияние Гэри: раньше Пайпер не мечтала об убийстве других людей. Ну, по крайней мере, не о тех, кого знает лично. Есть в одной гильдии танк…

Возвращаясь в реальность, она обнаруживает себя посреди опенспейса, заполненного самыми красивыми девушками Нью-Йорка. Даже у Сэм ноги длиной чуть ли не во всю Пайпер. Находиться среди них довольно сложно, так что нужно быстрее пробраться к Марте.

– Dia duit! – Джек Эдвардс, выросший из ниоткуда, подхватывает ее под локоть и говорит на каком-то клингонском.

– Простите, что? – уточняет она.

– Dia duit, – повторяет он, как ребенку, – conas atá tú?

– Я вас не понимаю.

– Вот всегда так, – вздыхает Эдвардс, – еще одна ирландка, которая даже по-ирландски не говорит.

– А я не ирландка, – тихо отвечает она.

– В смысле?

Эдвардс ускоряет шаг, ведя к себе в кабинет. Пайпер с тоской замечает Марту и ее цепкий взгляд: новой сплетни точно не избежать.

– Что значит не ирландка? – Эдвардс закрывает за ними дверь и тут же выпускает ее локоть. – Ты же из Дублина?

– Из Дублина, – отвечает она, не понимая, почему его так это удивляет, – Дублина, Огайо. Я там выросла.

Пайпер смотрит на его открытый рот и решает повторить.

– Штат Огайо. Город Дублин. Но у нас вроде нет ирландских предков.

– Ебануться, – резко светлеет