«Негодяйка, подсунувшая аджику! — мысленно восклицал он, пораженный догадкой. — Вот о ком сигналило подсознание. Так это что же… это они ее, что ли, подослали?»

Поворот действительно был довольно неожиданный. Если девушка, звонившая Заруцкому, — та самая, значит, вся эта затея с вызовом в Кузьминки — стопроцентная подстава. А учитывая, что произошло с Андреем Тимашовым после того, как эта «милая девушка» появилась на его горизонте, можно только догадываться, что сулило ее появление сейчас.

И догадки эти были отнюдь не радост-ными.

Напряженный рабочий ритм последних дней, когда нужно было одновременно и вести очень активную деятельность по поискам информации, и следить, чтобы эта деятельность не привлекала ненужного внимания своей чрезмерной активностью, целиком и полностью сосредотачивал Гурова на стоявшей перед ним задаче. Он не думал об опасности. Он делал свое дело.

Теперь же, когда дело это было у него отнято и суматоха улеглась, появилась возможность осмыслить происходящее. И размышляя о том, что может сулить ему таинственная встреча в парке Кузьминки, он невольно вспомнил последний разговор с Михаилом Крыловым.

Рассуждая о возможном мотиве убийства Тимашова, Гуров тогда дал понять, что таким мотивом могло оказаться проводимое им тайное расследование. И Крылов, предостерегая полковника, сказал, что тот должен быть осторожен. Поскольку фактически идут по его следам.

Только сейчас Гуров начал понимать, что могут означать эти слова на практике.

Тимашова убрали, но сам Андросов никуда не делся, и, как таковой, мотив не потерял актуальности. И, идя по его следам, он рискует пройти этот путь до конца. Такого же неожиданного и трагичного, как и тот, к которому пришел Тимашов.

Поэтому, прежде чем отправляться на встречу, следует, пожалуй, предпринять более серьезные меры предосторожности, чем предварительное исследование местности.

Конечно, оставались некоторые шансы, что с приглашением этим все чисто, но если по факту это окажется не так, принимать меры будет уже поздно. О страховке нужно позаботиться заранее.

В подобных ситуациях Гуров обычно призывал на помощь Стаса Крячко, с которым они традиционно прикрывали друг друга в минуту опасности. Но сейчас он лишь с грустью констатировал невозможность обеспечить себе этот надежный тыл. Верный друг и соратник был в командировке и даже не догадывался о трагических перипетиях, настигших его напарника.

«Позвонить Крылову? — думал Гуров. — Он, конечно, не сказать, что так уж здесь «при делах». Но, с другой стороны, принимать участие в процессе его никто и не заставляет. Просто прийти, понаблюдать. За соблюдением, так сказать, общей дисциплины. А в случае нарушений вызвать соответствующие службы. Только и всего. Кажется, не так уж невыполнимо».

Решившись, он набрал знакомый номер.

— Добрый вечер, Миша. Не спишь еще?

— Издеваешься? Еще «Спокойной ночи, малыши» не началось, а я не ложусь, не посмотрев любимый мультик.

— Правильно, во всем должен быть порядок. Нельзя нарушать традиции. А подъем у тебя во сколько по расписанию?

— А во сколько нужно? — после короткой паузы спросил Крылов, догадавшись, что вопрос задан неспроста.

Подробно и обстоятельно объяснив Михаилу, во сколько и зачем ему нужно будет завтра утром встать, Гуров с волнением ждал ответа.

Из числа коллег и знакомых в его тайное расследование были посвящены лишь два человека, Кирилин и Крылов. Да и те не знали всей подоплеки.

Что касается «полевых действий», Кирилин не подходил для них ни по возрасту, ни по состоянию здоровья. Поэтому единственным вариантом прикрытия в данных обстоятельствах оставался Михаил. Его отказ означал бы, что в дело придется посвящать кого-то третьего. А полковнику этого очень не хотелось.

— Эх, Лева, Лева, — после небольшого раздумья тяжко вздохнул Крылов. — А ведь говорил я тебе. Предупреждал. Не лезь ты к этому Боре, не доведет это до добра. Ладно уж, съезжу.

— Согласен?

— Ну а куда деваться? Не оставлять же тебя на произвол судьбы. Меня потом комсомольская совесть замучит, что товарища в беде бросил.

— Отлично! То есть не то, что совесть замучит, а то, что ты согласился помочь. Тогда меняемся. Я заранее приезжать не буду, подъеду, как они назначили, в пять. А ты появись часикам к четырем и засядь там где-нибудь в засаде. Они за мной от главного входа следить будут, значит, и сами затаятся неподалеку. Так и будем продвигаться. Паровозиком. Я — впереди колонны, они за мной, ты — за ними.

— Ладно. Так и будем. Только к четырем они уже сами туда прибудут. Нужно раньше. Машину еще спрятать… Я часам к трем подъеду. А ты уж там как знаешь.

— Спасибо, Миша. Выручил.

— Благодарить после будешь, когда я тебя от лютой смерти спасу. А сейчас не мешай, мне отдохнуть нужно. Завтра рано вставать.

Еще раз поблагодарив на прощание, Лев отключился и решил, что теперь и сам может немного отдохнуть.

Все, что можно было сделать для обеспечения безопасности на завтрашней встрече, было сделано. Оставалось лишь дождаться самой встречи.

На следующее утро под лучами восходящего солнца полковник Гуров ехал в направлении парка Кузьминки.

Уверенный, что Крылов как следует выполнил данное ему поручение, из дополнительных мер обеспечения личной безопасности он взял с собой только пистолет. В такой неопределенной ситуации прогнозировать развитие событий было практически невозможно, приходилось больше надеяться на собственную смекалку и быстроту реакции.

Припарковав машину, Лев вошел в главные ворота и неторопливо направился по аллее, время от времени бросая внимательные взгляды по сторонам.

Ему казалось, что он хорошо контролирует территорию, но момент появления на аллее еще одного гуляющего ему все-таки уловить не удалось.

— Здравствуйте! — неожиданно прозвучало за спиной. — Не подскажете, который час?

Гуров резко обернулся, готовый ко всему, но сразу понял, что доставать пистолет пока не стоит.

На него с очаровательной улыбкой смотрела, сияя не хуже утреннего солнца, довольно симпатичная молодая женщина в розовом платье. На плече у нее висела белая сумка с длинными ручками.

— Вы — Гуров. Правильно?

— Правильно, — невольно улыбнувшись в ответ, произнес он. — А вы — та самая таинственная незнакомка, звонившая господину Заруцкому?

— Да, это я звонила, — с готовностью сообщила девушка. — Меня Валя зовут.

— А меня — Лев Иванович.

— А я знаю, — снова лучезарно улыбнулась она. — Ничего, что здесь назначили встречу? Я просто живу недалеко, поэтому и попросила вас прийти сюда. Да и безопаснее здесь. — При этих словах улыбка сошла с ее лица, и Валя, тревожно оглядевшись, предложила: — Пойдемте прогуляемся. Чего здесь, на самом тычке, стоять.