— Привет! Лева, познакомь нас.

— Коля, это Галя. Галя, это Коля.

— Очень приятно! — «Куда бы ты провалилась!»

— Ты такой ми-илый! Лева, он ми-илый!

— Я тороплюсь, — напомнил Николай Краснов.

Галя тут же надула губки:

— А я думала, ты ночевать останешься! — «Только твоих приставаний мне сейчас не хватало! Кошка!»

— Нет, не могу. Лева, на пару слов.

— Галечка, иди посмотри телевизор, — сладким голоском пропел Шантель.

— Опять!

Шатенка фыркнула, развернулась и громко хлопнула дверью. Мир, который был не у ее ног, девушка явно презирала и старалась его не замечать.

— Может быть, в сад пойдем? — предложил Лев Антонович. Среди цветущих яблонь виднелась резная беседка.

— Лева, где деньги? — спросил Коля, присев на одну из скамеек.

— Погода хорошая. Ты посмотри вокруг: как красиво, а?

— Лева…

— Деньги, деньги, — проворчал Шантель. — Я надеялся, что ты передумаешь.

— Я уже договорился о встрече с кредитором Эдика.

— Ну хорошо. Я сейчас принесу.

Шантель ушел в дом и вернулся только минут через пятнадцать. «Бронированный сейф, что ли, никак не отопрет?» — усмехнулся Коля. Жадность продюсера становилась забавной. Наконец Лев Антонович вернулся, сунул певцу толстый сверток, буркнул:

— Можешь не пересчитывать.

Коля кивнул. Посидели, помолчали.

— Что мне делать? — вдруг отчаянно сказал солист «Игры воображения». — Что? Он псих, точно. Шизофреник. Избалованный мальчик из богатой семьи, которому просто нечем заняться.

— Ну да, — кивнул Шантель. — Так и бывает: когда у человека есть все, он начинает с ума сходить по какой-нибудь ерунде.

— Я, по-твоему, ерунда? Спасибо, — обиделся Коля.

— А может, обойдется? — не очень уверенно спросил Лев Антонович.

— Ну как? Как обойдется?

— В милицию надо заявить. Или отправить его в психушку, раз он шизофреник.

— Он что, на людей с ножом кидается? — усмехнулся Коля.

— Не кидается, но совершает ряд противоправных действий, — важно сказал Шантель.

— Да? А это мысль! Завтра пойду в милицию, — решительно заявил Николай Краснов. Потом с облегчением перевел дух. — Хотел остаться у тебя ночевать, а тут эта Галя.

— Чем она тебе не нравится?

— Ничем. Сколько уже она у тебя?

— Недели две.

— Где ты их только берешь, таких, таких…

— Ну?

— Таких дур.

— По-моему, нормальная девчонка. Красивая. Между прочим, модель.

— Да ей на тебя наплевать! Как и на всех прочих. Ей только деньги нужны. И слава. Смотри, еще через пару недель попросит, чтобы ты сделал из нее звезду.

— Это мы уже проходили. Ничего не выйдет. А ты что, решил мне мораль прочитать? Большой жизненный опыт, да?

— Поеду, пожалуй, — поднялся Коля.

— Погоди. Поужинай хоть.

— Нет уж, спасибо.

— Ты с деньгами-то поосторожнее! — уже вслед Коле Краснову крикнул Шантель. — Мало ли что.

В окно на втором этаже на отъезжающую «Ауди» презрительно смотрела зеленоглазая Галя.

Мимас[14]

На следующее утро, едва проснувшись, Николай Краснов пошел в местное отделение милиции. Был воскресный майский день, ярко светило солнце, и на лице у дежурного ясно было написано: «И чего вас носит в такую пору и в такую погоду?»

— Я хочу сообщить о преступлении, — заметно волнуясь, сказал ему солист «Игры воображения».

— Кража?

— Нет. То есть да. Кража, — он вспомнил об украденных у Эдика деньгах, потом поправился: — И кража тоже.

— Адрес?

Он назвал.

— Паспорт?

Протянул паспорт. Дежурный полистал документ, молча пожевал губами, потом со вздохом сожаления посмотрел в окно:

— Пройдите в пятый кабинет. Там напишете заявление. Правая дверь по коридору налево.

В пятом кабинете Николая Краснова встретил молоденький лейтенантик тем же выразительным взглядом: «И чего вас носит?»

— Сегодня выходной, — напомнил сотрудник правоохранительных органов и толстым ярким журналом прихлопнул севшую на стол муху. Потом смачным щелчком сбил ее трупик на пол. — У вас что-то срочное?

— У вас под носом гуляет маньяк! — отчаянно заявил популярный певец, разглядев на обложке журнала знакомое лицо. Ева. Журнал не первой свежести, зачем хранят такое старье? Или у Евы здесь есть неизвестный поклонник?

— Фамилия, имя? Год рождения? — зевнул лейтенантик.

— Николай Краснов, тысяча девятьсот… — (Кажется, парень упомянул, что они ровесники). -…семьдесят четвертый.

— Род занятий?

— Жизнь людям портить.

— Интересно. И давно это с вами?

— Со мной?

— Ну да. Давно ходите, портите людям жизнь? В воскресный день?

— Я?

— Ну да.

— Я вам про маньяка говорю!

— Про какого маньяка?

— Про Николая Краснова!

— Так вы маньяк?

— Не я — он.

— А его как зовут?

— Николай Краснов.

По взгляду лейтенанта он понял, что в психушку сейчас отправят его. Постарался справиться с волнением. Взял со стола журнал, ткнул пальцем в обложку:

— Это моя бывшая жена.

Лейтенантик посмотрел на телефонный аппарат. «Сейчас будет звонить в «Скорую помощь», — понял Коля.

— Я популярный певец, — отчаянно сказал он.

— Мумий Троль, что ли? — усмехнулся лейтенантик.

— Нет. Я Николай Краснов.

— Вроде есть такой. — Представитель правоохранительных органов глянул на обложку журнала. «Солист «Игры воображения» Николай Краснов сделал пластическую операцию!» — Ваш паспорт.

— Пожалуйста.

Лейтенантик молча полистал документ. Потом задумчиво сказал:

— Вообще-то весьма распространенные имя и фамилия. Надо было брать псевдомим.

— Псевдоним, — поправил его Николай Краснов. — Так получилось, что не взял. Мы с маньяком однофамильцы.

— Бывает. Так что у вас?

— Я же вам сказал! Меня преследует маньяк!