шагнул вперед застенчивый юноша.

Дилан смерил его удивленным взглядом.

- Фанен-фенрих? – произнес он с вопросительной интонацией.

Юноша, тем не менее, его понял.

- Тимо Веккер, - представился он. – Готов показать вам путь к лечебнице, господин арцт Де Вейк.

- Приказа о моем звании еще не было, - усмехнулся Дилан. – А от предложения не откажусь, спасибо.

По дороге Дилан принялся расспрашивать нового знакомого и начал с вопросов о нем самом, выясняя где тот учился, когда собирается сдавать экзамен, необходимый для получения лейтенанта, сколько времени служит в Гастенхазе, каковы тут порядки и нравятся ли они ему. Любопытничал он с живейшим интересом и юмором и расшевелил поначалу смущавшегося и отвечавшего формально и коротко фанен-фенриха, так что вторую половину пути тот сам уже охотно и подробно рассказывал о служебных обязанностях, жизни в гарнизоне, характерах и взаимоотношениях сослуживцев.

Марлена шла молча. Она понимала, что Дилан ловко и успешно добывает сейчас необходимую им информацию, но все же легкость, с которой он завоевал дружеское расположение робкого фанен-фенриха, напомнила ей почему-то лерру Тер Вилде и была неприятна. Поэтому когда они простились с провожатым у лечебницы, и Дилан, открывая дверь, насмешливо заметил:

- А мальчик-то запал на тебя!

Марлена ответила довольно резко:

- А ты его использовал!

- Мне он понравился, - возразил Дилан. – И ему самому хотелось поговорить. Наверняка, это не очень просто, быть тут самым младшим и по возрасту, и по званию. А я для него не вышестоящее начальство, со мной он может расслабиться.

В прихожей он взял с полки спичечный коробок и чиркнул раз, другой, ругнулся:

- Спались оно в пепел!

Но ничего не только не спалилось, но даже и не думало воспламеняться. Марлена с недоумением понаблюдала за его неуклюжими попытками, потом засмеялась и отобрала коробок.

- Избалованный огневик, когда ты последний раз зажигал свечу спичками? Ты не той стороной чиркаешь!

- Ну, отвык немного, – признал Дилан. – А здесь темно к тому же, поди разбери, чем там чиркать.

Он пошел в спальную, на ходу стаскивая сюртук, бросил его на кресло, с облегченных вздохом упал на кровать и заключил:

- Главное, мы все же встретили Эмила! Как он тебе?

Марлена поставила свечу на прикроватный столик возле портрета родителей, присела рядом с Диланом, задумалась, пытаясь упорядочить свои противоречивые впечатления.

- Он, похоже, хорошо умеет скрывать эмоции, - заметила она, вспомнив сосредоточенное худое лицо с остро очерченными скулами и холодными стальными глазами. – Не проявил ни малейшего удивления, когда я к нему подошла.

Радости Эмил тоже не проявил, скорее, как сейчас казалось Марлене, узнав Дилана, смотрел на него от дверей так, словно тот своим появлением создал какие-то проблемы.

- Должно быть, за прошедшие годы научился, - предположил Дилан невесело. - В семнадцать лет, когда мы познакомились, не особо умел скрывать.

– В семнадцать? Разве вы не ровесники?

- Эмил младше на год, - ответил Дилан. – Он что-нибудь сказал тебе?

- Ничего, - покачала головой Марлена, не зная стоит ли признаваться в том, что по ее мнению Эмил не слишком обрадован их появлением. – Только кивнул, что услышал, не переставая играть. Но я обратила внимание, как он смотрел, когда только вошел в зал и узнал тебя… Просто застыл на месте, будто испугался чего-то.

- Я бы тоже застыл, если бы вдруг на службе узнал его в новом штатском докторе. Эмил же наверняка был в курсе по поводу чьего прибытия вечеринка. Я вот ушам своим не поверил, услышав, что он играет гимн и военные марши. Он их люто ненавидел.

- Может быть, это плата за возможность подойти к инструменту, - вздохнула Марлена. – Он исполнял и еще что-то незнакомое. Причем очень самозабвенно. Буквально растворялся в своей музыке.

- Завтра спросим, - оптимистично пообещал Дилан и потянул ее за прядь волос. – Иди же поближе! Предчувствую, что ты выставишь братца спать на диван в кабинете, так хоть поваляемся чуть-чуть вместе.

Предсказание Дилана насчет дивана оправдаться просто не успело. И поваляться чуть-чуть им тоже не удалось. Марлена еще помнила, как прилегла рядом с вытянувшимся на спине Диланом, так что ее щека оказалась у него на плече, а его пальцы запутались в ее волосах. Кажется, она заснула почти сразу, а Дилан, наверное, еще прежде, чем девушка перестала ерзать, устраиваясь у него под боком.

А вскочили они одновременно и ничего не соображая спросонья. Свеча на столике погасла, комната слабо освещалась лишь проникающим сквозь неплотно закрытые занавески лунным светом. И откуда-то доносился громкий стук и трудноразличимые выкрики, которые, судя по всему, их и разбудили.

Дилан выбежал в прихожую, нашарил на полочке связку ключей, так же на ощупь нашел замочную скважину. Сквозь приоткрытую им дверь Марлена разглядела стоящего на крыльце человека.

- Сержант Конинг, ночной патруль, - назвался он. – Господин доктор, открывайте лечебницу, у нас пострадавший!

Через дверь, соединяющую коридоры, они пробежали в здание лечебницы. Пока Дилан подбирал ключ к входной двери, Марлена зажгла висевшую на вбитом в стену крюке масляную лампу, огляделась и подвезла поближе замеченную еще в первый приход сюда невысокую деревянную каталку.

Дилан распахнул обе дверные створки и отступил в