– Расскажи мне о жизни, когда ты был богом по имени Птах, – попросила Ясмин, надеясь, что это поможет им сменить тему разговора, миновать опасный рубеж истины, за который лучше не заступать.

Спустя пару часов, увлеченный воспоминаниями, Клодиу забылся. Ясмин смотрела на него и завидовала этой доведенной за долгую жизнь до идеала способности вычеркивать из памяти тревожные моменты. Возможно, ей тоже придется научиться этому. Особенно если она станет матерью первого в современной истории ребенка вендари. Особенно если этот ребенок окажется очередной причудой природы, решившей внести разнообразие в свой совершенный рисунок. Ведь не зря же появились сверхлюди и Наследие. Все это рождается с целью, с умыслом, если, конечно, не подчинено стихии абсолютного хаоса… Ясмин не хотела думать об этом, но после того, что удалось увидеть в воспоминаниях Клодиу… «Обязательно поговорю об этом с Радой, как только доберемся до болот Мончак», – сказала себе Ясмин, решив, что эти знания слишком тяжелый груз для одного человека, пусть и со сверхспособностями. Правда, когда ей представилась такая возможность, не смогла выдавить из себя ни слова. Да и те несколько дней, что разделили ее между историей Клодиу и встречей с Радой, позволили привыкнуть к новому грузу знаний, подстроиться под эту дополнительную тяжесть. «К тому же, – решила Ясмин уже в Луизиане, – чем меньше людей будет знать эту тайну, тем больше вероятность, что Клодиу никогда не услышит о ней». Поэтому, когда на болотах Мончак Рада спросила о деталях поездки, Ясмин ограничилась историей о том, как от них ушли Либена и Киан, а позднее сбежала и Саша Вайнер.

– Клодиу сильно страдал после этого? – спросила Рада, заботясь о хозяине, превратившемся давно в друга.

– Немного, – соврала Ясмин.

– Не понимаю, что Клодиу нашел в этой старой ведьме, – скривилась Рада и поинтересовалась о деталях приема, который Моук Анакони лично оказал Ясмин и Клодиу.

– Он назвал меня принцессой Нового мира, – улыбнулась Ясмин, вспоминая ожерелье из костей животных на шее Анакони, затем вспомнила, как заглянула ему в мысли, и поморщилась.

– Что-то не так? – тут же спросила Рада.

– Анакони напомнил мне моего отца, – сказала Ясмин.

– Ты заглядывала ему в мысли?

– Мы плыли на лодке по болоту. Анакони и его свита молчали… А я смотрела на них и вспоминала отца и всех тех друзей, которые приезжали в наш дом.

– Тебе нужно научиться контролировать свои способности. Иначе чужие жизни начнут сводить с ума. Когда кровь Клодиу позволила мне заглядывать в чужие мысли…

– Не забывай, что я отличаюсь от тебя, – сказала Ясмин. «Ты так долго прожила с Клодиу, но не смогла узнать его, а я узнала за пару дней. Узнала лучше, чем он знает себя», – хотела она сказать Раде, но лишь плотнее сжала губы. Старая безучастная слуга смотрела на нее как-то устало, но в то же время терпеливо, готовая дать возможность выговориться. – Я не виновата, что твои друзья покинули нас, – сказала Ясмин, заглянув в мысли Рады.

– Причем тут мои друзья?

– Ты жалеешь, что рядом нет Либены. Ты привыкла к ней.

– Ты видишь все это в моих мыслях?

– Да.

– Тогда почему ты не смогла увидеть желание сбежать у Саши Вайнер, чтобы предотвратить это?

– Я видела.

– Но не пыталась остановить ее.

– Некоторые люди должны уйти.

– Она была важна для Клодиу.

– Для Клодиу важны друзья, а не бывшая балерина. Ты его друг.

– А ты?

– Я? – Ясмин снова вспомнила дорогу сквозь болота в компании Моука Анакони и его вудуистической паствы. – Я всего лишь принцесса этого Нового мира, – она улыбнулась, подчеркивая, что это шутка.

Рада осталась хмурой. «Понимает ли эта девочка, что меняет мир? – думала она, вглядываясь Ясмин в глаза. – Понимает ли, что эти чертовы болота превращаются в новый центр ночной жизни?»

– Это опасное место, – сказала Рада. – Не думай, что здесь будет лучше, чем в твоем старом доме.

– Ты не знаешь, как было в моем доме.

– Горстка сверхлюдей собиралась время от времени и устраивала ментальные непотребства, принимая в качестве катализатора своих способностей кровь плененного вендари, – Рада едва заметно улыбнулась. – Поверь мне, физическая и духовная близость, какой бы странной она ни была, это еще не вся жизнь.

– Ты забываешь о Наследии. Забываешь о последней ночи моей семьи.

– Нет. Не забываю. И не хочу, чтобы забывала ты. Очень хорошо, что ты помнишь ту ночь… Теперь представь, что на болотах Мончак каждая ночь такая же.

– Нет. Не такая же. Я видела мысли Анакони. Видела мысли его свиты… Ты знала, что его дочь Аламеа работала в вампирском баре, пока Анакони не узнал об их родственных узах?

– И что это меняет?

Ясмин пожала плечами.

– Сейчас у Аламеа есть парень.

– Не думаю, что мне интересны все эти подростковые драмы, – призналась Рада.

– Этот парень охотник, – сказала Ясмин. – Как Лора Оливер, которая следила за нами. Помнишь, мы рассказывали тебе о ней?

– Ты поняла, что он охотник, заглянув в его мысли?

– Да.

– Почему же тогда другие слуги не видят этого?

– У него в голове очень много блоков. Думаю, он и сам не знает, что охотник.

– Как же тогда ты смогла понять, что он охотник?

– Я не обычный человек, помнишь?

– Слуги тоже не обычные люди. К тому же после того, как Наследие взялось за древних, слуг теперь на болотах, как собак нерезаных. Как же так вышло, что ты смогла заметить то, что упустили они?

– Не сравнивай меня со слугами.

– Ты так же пила кровь вендари, как и мы.

– Но я в отличие от вас никогда не была обычным человеком. Сколько лет у тебя ушло на то, чтобы научиться читать мысли? Не отвечай, я и так вижу эти годы в твоих воспоминаниях… – Ясмин смотрела Раде в глаза, заставляя себя молчать. Хотя рассказать о детстве Клодиу ох как хотелось. Хватит с нее этого снисхождения, словно она глупый, несмышленый подросток… Ясмин останавливало лишь то, что, раскрыв тайну Клодиу, она не опровергнет, а, скорее, подтвердит свою несостоятельность и заносчивость юности.

– Прости, если повела себя резко, – неожиданно сказала Рада, ошибочно приняв задумчивость Ясмин за обиду. – Просто эти чертовы охотники…

– Я знаю, что они убили когда-то давно твою подругу. И знаю, что ты была влюблена в одного из них.

– Да… – Рада помрачнела. – И раз уж ты можешь увидеть все это в моих воспоминаниях, то…

– Я знаю, что ты пыталась найти их всех и тех, кто стоит за ними, но не смогла.

– Никто не смог. Либо эти люди действуют спонтанно, либо за ними стоит кто-то могущественный. Впрочем, в пользу последнего ничто не говорит. Охотники не знают даже о древних. Они работают или в одиночку, или парами, ступая на этот путь обычно после того, как слуги наследили, забрав их родственников или близких людей.