это тоже нужно знать, — внезапно подаёт голос Шерри, невольно вздрогнув, а кухарка сочувственно похлопывает её по руке. — Чтобы… ну… как-то по-иному к нему относиться. Возможно.

Ей отвечает Стив, опередив детективов.

— Да, — мягко подтверждает он, — да, судя по его словам на диктофонных записях и показаниям мисс Кинселла, он это знал.

— У него были связи в полиции, он поднял ваше досье, когда вы пришли наниматься в Мэнгроув Плейс экономкой, — снова вмешивается Зак. — В отличие от всех нас, он сразу заметил сходство Шерри со своей давней любовью, Сарой Мэй… и с собственной внучкой Белиндой.

— Какого же… рожна?! — взрывается вдруг Белинда, вскакивая с места. Она просто не может слушать всё это так же бесстрастно, как Стив. — Почему, почему он просто не мог включить их в завещание безо всяких этих… спектаклей? — её кулаки сжаты, светлые глаза мечут настоящие молнии. — Зачем было играть с нами в такие… мерзкие игры?!

Виктор саркастически откашливается, ёрзая в кресле, а Стив с прежней мягкостью поясняет:

— Полагаю, ему как раз нравились именно игры. Он с детства не играл. И особой любви ни к кому из нас не питал. Так же как к Шерри и Майку. Сядь, пожалуйста, Линда. Он не хотел нас щадить, он просто… развлекался. Смирись с этим. Я уже смирился, — он коротко вздыхает.

— Боже мой, Господи, — надломленно шепчет Белинда, прикрыв глаза, но разворачивается на каблуках и послушно садится на своё место.

— Вы все тут не можете без спектаклей, — пренебрежительно бросает Конни, поглядывая то на неё, то на Лу. — Отвратительно!

— У Роджера Монтгомери совершенно выгорела эмоциональная сфера, — холодно уточняет Лу, встретившись с ней взглядом. — Его действительно забавляла ситуация, которую он сам создал, собрав под своей крышей родственников, вынужденных дожидаться его смерти. Ну и свою месть кузине и кузену он, скорее всего, задумал ещё до инсульта. Инсульт разбил его планы, но он был воистину железным человеком этот старик. Суперменом, — Лу нехотя усмехается. — Очнувшись, он выстроил новый план. Судьба предоставила ему редкую возможность осуществить его совершенно безнаказанно: все же считали его просто бессловесным овощем, как вы когда-то выразились, Белинда. На самом деле сиделка, которую он махом сломал и вынудил угрозами и подкупом исполнять все его распоряжения, была его глазами и ушами в Мэнгроув Плейс. Оба они превосходно играли свои роли. Он разыгрывал полумертвеца, ни на что не реагирующего — тут, кстати, решающее значение имело то, что вы, Стив, руководствуясь отданными им когда-то распоряжениями, не оставили его в больнице, а перевезли в особняк. Находись он под квалифицированным медицинским наблюдением, его обман сразу бы вскрылся.

— Ладно, это понятно! — восклицает Белинда, обводя всех полным отчаяния взглядом. — Ладно, он просто играл с нами… издевался, планировал месть, — она вдруг замирает, осенённая какой-то мыслью. — Боже, да он же сошёл с ума после инсульта!

— И такое предположение верно, — кивает Зак, пытаясь её успокоить, но Белинда его не слушает:

— Но почему они убили учительницу?! Джинни Чивингтон? Она была странная, конечно, такой синий чулок, но добрая и милая! Её-то за что?

— Именно этот грех вашего деда я считаю самым тяжким из всех, — негромко, с силой говорит Лу. — Вы, Виктор, когда-то мне сказали, что учительницу вам жаль больше всех. Мне тоже. Прискорбно, но Роджер Монтгомери рассчитано принёс её в жертву аллигатору, обитающему в болоте. Именно её. Она не родственница, одинока, дурна собой, экзальтированна, диванный эколог, как я всегда называю своего босса… кроме того, она просто помешалась на Старине Монти, пытаясь выслеживать его по вечерам. Притом, что панически боялась насекомых и другой местной фауны и была аллергиком, о чём все узнали в результате состоявшегося накануне её смерти скандала. Софи Кинселла, повинуясь приказу Роджера, под каким-то предлогом вошла в комнату Вирджинии и принудительно вколола ей дозу некоего яда природного происхождения… кстати, полиции предстоит выяснить, где она его раздобыла. Потайными ходами она протащила тело учительницы к задней двери особняка, а потом — к болоту. Где и оставила на съедение Старине Монти.

— Он сам был этим аллигатором, старый-то хозяин, — неожиданно раздаётся глубокий хрипловатый голос кухарки Долли, и все взоры, изумлённые и испуганные, обращаются к ней. Её морщинистые, тёмные как земля, руки сложены на коленях, взгляд из-под толстых стёкол очков в роговой оправе совершенно бесстрастен. — Эшу, Папа Легба объединил их души… и они стали одно. Потому-то старый хозяин и не помер после удара. Другой бы сто раз помер, а он — нет. Но когда Барон Самеди всё-таки пришёл за ним, тогда сдох и Старина Монти. О Эшу, Эшу, смилуйся над нами, — она склоняет обвязанную цветастой косынкой седую голову, словно в молитве.

В гостиной воцаряется почти благоговейная тишина. Никто не произносит ни слова, никто не возражает. Полные губы миссис Чемберс складываются в ядовитую усмешку, но она тоже молчит.

— Не будем обсуждать это, — наконец устало говорит Стив. — Расскажите, пожалуйста, мисс Филипс, как погибли дядя Джозеф и тётя Кристина. Как наш дед осуществил свою месть.

— Прошёл потайными ходами в стенах, очевидно, — Белинда тоскливо машет рукой. — Отравил тётю Крис и повесил дядюшку Джозефа. Или велел это сделать своей… этой… Лучше бы он действительно был беспомощным овощем, Господи!

Она судорожно всхлипывает, сбросив с плеча руку брата, попытавшегося её утешить.

— В случае с мистером Маклином, — негромко сообщает Лу, — его преступление называется доведением до самоубийства. Потайная дверь, ведущая в комнату кузена, была давным-давно заколочена, так же, как дверь в спальню мисс Шарп. Я знаю это точно, ведь и мне довелось побывать там, как вам всем известно.

— Да уж, вашу ночную рубашку я не забуду никогда, — со слабой улыбкой неожиданно вставляет Белинда, утирая щёки. Лу, не удержавшись, одобрительно улыбается ей в ответ, но тут же деловито продолжает:

— Так вот, ваш дед просто воспользовался тем, что его кузен без устали накачивался виски. Роджер не мог к нему войти, но зато он ежедневно, вернее, еженощно напоминал ему о его прегрешениях, прямым текстом советуя повеситься и не коптить больше небо. Он знал о нём всё: о его махинациях с ценными бумагами, о том, что он довёл до алкоголизма собственную жену, выгнал из дома незамужнюю беременную дочь, уехавшую жить к тётке… ну и так далее. Всё это он пафосно вещал прямо из стены. На спившегося Джозефа его речи произвели настолько глубокое впечатление, что он действительно не выдержал и повесился, как Квартеронка. Кстати,