Брахим нагнал улизнувшего мальчонку и схватил его за шею.

— Брахим, отпусти, — поднял я руку.

Помощник послушался, разжав хватку. Заскуливший было в хватке малец, как ни в чём не бывало продолжил сбивчиво бормотать выученную фразу.

— Богатый господин, такого шанса может больше не предвидится. Только сегодня продаём, билеты уже последние. Завтра их не будет.

Я быстро дёрнул бумажку из руки мальца, так, что тот не сразу опомнился из-за пропажи. Это оказался листовой. Билеты были у парнишки в поясной сумке, рядом с увесистым по виду кошелем. Вчитавшись, я совсем быстро охладел к написанному в бумаге. Большую часть из написанного дети выкрикивали на улице, подбегая к проезжающим торговым телегам. Поглядев по сторонам, заметил, как некоторые охотно останавливаются, выглядывают из телег и, развесив уши, вслушиваются в выкрики молодёжи. А намётанный глаз при этом быстро нашёл среди листовщиков парочку карманников, умело работающих из-за спин прикрытия. Брахим такую публику быстро разогнал, поэтому здесь остались только безобидные рекламщики. Впрочем, безобидные ли?

Листовка стоила сущую мелочь, а грандиозные обещания о сотне золотых и розыгрыше их на главной арене Толя перед началом турнира мало кого оставляли в стороне. Тем временем мимо показался Воорен Блек, в своей непроницаемой вуали, на похожей телеге. Остановившись, он поглядел на меня, а его охранники быстро отпугнули набежавшую молодёжь. Показав раскрытую ладонь, бросил листовку на брусчатку и заспешил в сторону телеги.

Надо отдать должное тому, кто это придумал. Мало того, что такая акция заинтересовывала приезжих купцов, не знакомых с законами Толя, так ещё и безо всякого воровства такие махинации приносили прибыль. Бумага обойдётся в две медяшки, ведь это самый дешёвый низкокачественный листок, местами жёлтый с дрянными чернилами. Стоимость чернил на один листок может выйти в одну десятую меди или даже дешевле. Так же самому можно платить детям по одной медяшке, за десяток проданных листовок. Итого цена одной листовки вряд ли превзойдет две с половиной медяшки, это даже при условии аренды печатного станка, на которой наносятся чернила. Двенадцать с половиной меди с одного билета, а у своих людей я заметил таких по несколько штук, точно так же, как и у некоторых купцов на дорогих телегах, заинтересованно слушающих мелких листовщиков. Нужно бы узнать, кто такой умный придумал всё это. Найти и попытаться подмять под себя, пока кто-то влиятельнее не подумал так же.

Сколько можно содрать таким довольно хитрым способом? Обещанную сотню золотых? Две? Три? А может быть десять, пока других конкурентов нет на горизонте? Даже если обещанную сотню золотых и разыграют, то я сильно сомневаюсь, что у кого-то из бегающих то там то здесь листовщиков найдется победный билет. Тронувшись дальше, я уже никак не мог отделаться от идеи быстрых обещаний. Дети зарабатывают медные гроши, а многие купцы охотно расстаются с гремящей мелочёвкой. Главный вопрос оставался лишь в том, сколько ещё раз удастся провернуть такой трюк, не вызвав массовых негодований? Как бы там ни было, этот способ был более гуманен и интересен, нежели разбрасывать по городу попрошаек, как это делали раньше.

Отъехав от порта, мы попали в центральную часть города. Здесь бесчисленными рядами тянулись дорогие двух и трёх этажные белокаменные дома. В центре города дома прижимались друг к другу, оставляя узкие переулки между строениями. В восточной стороне города был участок земли, отданный богачам. Если купить двухэтажный дом в центре города стоило нескольких тысяч или даже десятков тысяч золотых, то покупка особняков в восточной части, с собственными бассейнами, тренировочными площадками, домашними кузницами, алхимическими лабораториями и собственными огородами, могла стоить сотен тысяч золотых. И то селиться в элитном районе можно было только с дозволения короля, что удавалось получить далеко не каждому богатому человеку.

Проехав по центральной улице ближе к площади, мы попали в гостиничную зону. Здесь находились сооружения всех мастей. От одноэтажного домика с землянкой на двадцать человек, до роскошного трёхэтажного дворца для одного. Выбор зависел от влиятельности приезжего гостя и толщины его кошелька. Особо влиятельные ехали не сюда, они либо по приглашению попадали в элитный район, либо сразу по закрытому каналу доплывали до дворца короля и селились там. Наш выбор пал на чём-то среднем. Людей у меня было не много, зато товаров хватало и их нужно было где-то хранить.

Остановив караван у нашего двухэтажного дома с большим подвалом, дал Брахиму парочку наставлений. В его обязанности входило арендовать две торговые лавки и начать продажу, по возможности проконтролировать цену продаж. Расселить бойцов банды, из тех, кто решится остаться со мной после потерь, понесённых в Крайпрусе. Закупить телегу местного пива и пару бочонков эля. Шлюх в дом никому не тащить, будет желание, пусть справляют нужду на улице. Толь и не к такому привык. За каштаком следить в четыре глаза и осматривать оковы на нём.

Закончив с наставлениями, хлопнул возницу по плечу, и мы поехали дальше. Арена находилась за центральной площадью. Туда было сразу четыре прохода. Два вели с торговой площади и один со дворца. Король любит открывать соревнования, дав напутствие гладиаторам. Публика ликует, замечая, как правитель всего королевства разделяет с ними кровавое развлечение. Боевых рабов у меня всего двое. Каштак Кса и Гнолл Рзур. До начала соревнований можно оставить рабов в подвале арены. Правда условия там суровые, и тренировать их там будут из рук плохо. А о поднятии уровней и говорить не стоит. Рзур был гноллом девятнадцатого уровня. Он не плох, но только, как мясо для арены. А вот каштак мог бы и победить. Прикинув, что от гнолла толку всё равно не будет, только тратить на него деньги, отправился ко входу на арену. Пришлось потратить время на объездной путь, потому как через площадь на телеге было нельзя.

Возница умело правил лошадью, везя нас по одной из центральных дорожек улицы. Слева была вторая такая же дорожка для встречных телег, а справа и слева туда-сюда сновали пешеходы, иногда перебегая дорогу лошадям. Случалось так, что такие храбрецы попадали под копыта и, как правило, редко выживали.

Возница резко свернул направо, прикрикивая на бредущих мимо съезда к арене горожан. Здание арены появилось резко, вот тянулись дома, а затем дом стал широкой стеной стадиона. Арена находилась в низине, поэтому стадион для неё возвышался только на уровень второго этажа. Но если выдернуть всю эту конструкцию, то вышел бы огромный дом, размерами с аукцион.

Скатившись на телеге по пологой горке, возница натянул вожжи. Лошадь фыркнула и встала. В горле с непривычки ёкнуло. Выбравшись с помощью возницы стянул скованного по рукам и ногам гнолла. Тут же подбежали двое плечистых парней, подрабатывающих смотрящими за гладиаторскими рабами. Они подхватили дёрнувшегося гнолла и без особых усилий потащили его в какие-то казематы. Подобное здесь стояло на потоке, особенно в преддверье турнира. Тут же подскочил чумазый парнишка и протянул железную полоску. На ней был номер раба. Сейчас гнолла быстро досмотрят, прикинут его силу и шансы, а затем скупщик заплатит назначенную сумму.