– Не умничай! – рявкнула Николетта.

– Нет, Ваня, – торжественно заявила Вера, – деньги утекаютчерез унитаз!

– Может, и верно, но я вовсе не так много ем.

– Не о продуктах речь, а о крышке! – отрезала Вера.

Я опешил.

– Если постоянно держать крышку над унитазом открытой, –неслась дальше Вера, – а вы, между прочим, именно так и поступаете, то энергиякупюр утекает сквозь толчок к вашим соседям! Вы нищаете, они богатеют. Кто подвами живет?

Я кашлянул.

– Один банкир, очень удачливый, он даже в дефолт устоял.

– Вот! Видите, – завопила Вера, – он питается вашиминакоплениями!

Вымолвив эту глупость, она с торжеством посмотрела на меня.Я не нашелся что ответить.

– А нельзя к нему сходить и нашу денежную энергию назадотнять? – заинтересованно спросила Тася. – Ну, в мешок ее покласть и домойприволочь!

– Нет, – покачала головой Вера, – она утекла навсегда.

– И че? Он теперь жировать станет, а нам голодать? – неуспокаивалась Тася. – То-то я смотрю, Николетта дала денег на хозяйство, а уменя – пшик, и ничего нету!

– Следует обороняться, – кивнула Вера, – слушайтевнимательно. Крышку над унитазом всегда держите закрытой, на пол настелитефольгу, уберите ковры и паласы, купите натуральные покрытия – и энергия денегостанется с вами.

Дальше слушать у меня не было сил.

– Это не совсем этично, приехав на пару дней в гости,переоборудовать квартиру без ведома хозяйки, – быстро прервал я очереднуюреплику Веры. – Думаю, следует вернуть спальне статус-кво. Впрочем, я готов нето что крышку опускать, а даже запирать сортир снаружи, если сие действиедоставит вам удовольствие.

Что началось после моей вежливой и совершенно разумнойфразы, описывать не стану. Надеюсь, никто из вас никогда не попадал в эпицентртайфуна и не оказывался на пути бешено несущейся с горы снежной лавины. А непознав ощущений несчастного, которого крутит, словно былинку, вы не поймете,что обрушилось сейчас на мою голову.

В конце концов, одурев от криков приверженцев фэн-шуя, ябыстро ретировался, бросив на прощание:

– Делайте что хотите.

– А мы и не собирались поступать по-твоему! – завопила мне вспину Николетта.

Я добрался до своей спальни и осторожно зашел внутрь. Мнеполегчало. Слава богу, дамы в погоне за стопроцентным здоровьем, молодостью ивечной жизнью не стали ничего трогать в моей скромной обители. Был еще одинположительный момент в происходящем: увлеченная перестановкой мебели маменьканачисто забыла о существовании сына, и я мирно читал до полуночи Рекса Стаута.

Не успели новые сутки сменить старые, как затрезвонилмобильный.

– Вава, иди сюда.

Я вздохнул. Ну вот, обустройство интерьера завершено, пора иВаню потормошить.

Николетта лежала в кровати.

– Немедленно пристегни меня к батарее, – велела она,потрясая браслетом, от которого шла массивная железная цепь.

Я посмотрел на сверкающие звенья.

– Зачем?

– Так надо!

– И все же?

– Вава, ты зануда! Делай что говорят.

– Мне бы хотелось сначала узнать причину столь необычнойпросьбы, – твердо сказал я.

Николетта села, отбросила одеяло, и я с удивлением увидел намаменьке пижаму из блестящей материи, похожей на металл или фольгу. Талиювместо пояса охватывала еще одна цепь.

– Боже, – закатила глаза Николетта, – как трудно жить счеловеком, который по-старчески осторожен. Тебе, Вава, сто лет! Ты абсолютно неспособен воспринимать новые веяния, пользоваться современными технологиями. Амне всего двадцать, отсюда и желание испробовать все. Ладно, поясню. На мнеспециальный костюм-заземление. Наука доказала, что нас старят токи, постояннопронизывающие организм. Поэтому спать следует в изоляции, пристегнувшись кбатарее, дабы ненужная энергия стекала с тела. Понятно? Теперь прикрепи меня.

Я пристегнул колечко к чугунной «гармошке». Если особоговреда для жизни нет, то не следует спорить с Николеттой. На мой взгляд, нога,присоединенная к батарее, не принесет маменьке ничего, кроме неудобства.Впрочем, она помучается немного и отстегнется сама.

– Ключ положи на тумбочку, а то потеряешь, как всегда, –процедила маменька.

На самом деле я патологически аккуратен, это Николетта вечнорасшвыривает принадлежащие ей документы и мелочи. Но спорить не стану, я давновышел из подросткового возраста. Постулат Л.Н. Толстого о непротивлении злунасилием мне близок, я считаю, что какие-то неприятные вещи следует просто незамечать. Ну какой смысл пинать ногами верблюда, который преградил тебе путь?Во-первых, его никогда не сдвинешь с места, во-вторых, он плюнет в тебя, и тыостанешься стоять весь в дерьме, пардон, в слюне. «Корабль пустыни» надо простотихонько обойти сзади и следовать спокойно по своим делам. Так и с Николеттой,попробуй ввязаться с ней в спор, мало тебе не покажется. Хочет маменькапочивать приклепанной к отопительной системе, я возражать не стану.

– Теперь сделай мне антистатическое питье, – выдвинулаНиколетта новую задачу.

Я призадумался.

– Это трудно.

– Почему? – рассердилась маменька.

– Насколько я знаю, у Ленки имеется антистатик, но он ваэрозоле, выпить его будет сложно. Могу опшикать им тебя.

Николетта взвизгнула:

– Вава! Что за идиотская шутка! Как ты мог предположить, чтоя стану глотать бытовую химию?

Я пожал плечами. От человека, способного спать прикованным кбатарее, можно ожидать чего угодно.

– Антистатическое питье нужно сделать самому. Пиши рецепт. Встакане теплого молока надо растворить две таблетки шипучего аспирина, накапатьпятнадцать капель йода, добавить чайную ложку водки, измельченную долькучеснока, черный перец и пару зерен аниса.

– Тебе будет плохо!

– Вава!!!

– Ладно, – сдался я, – уже иду.

– Да, и не забудь положить на дно маленький гвоздик.

– Гвоздику? Пряность?