А куда деваться? Родина-мать зовет. В смысле, евойный посланник – Лисовский Николай Валентинович. Ох, аукнутся мне мои выступления перед Малышевым летом сорок третьего. Чувствую, загонит он меня, куда Макар телят не гонял, потому что этот простодушный парень о таком адресе в те далекие времена даже не подозревал.

«Егерь»

– Ты что, «Лис», с дуба рухнул? Вы вообще с Малышевым нормальные? Как я тебе отсюда в Польшу попаду? Я тебе что, Бэтмен? Ты вообще в курсе, что сейчас война, или вам с «Чека» об этом сообщить забыли? Меня, как тебя, фельдмаршал на личном самолетике не катает и собственного начальника охраны в сопровождение не дает.

В кои-то веки решил отдохнуть на пляжах Южной Америки, и на́ тебе – обломайся, дорогой друг, – возмущался я, в общем-то, для проформы.

Доберусь я до Польши. Доберусь. Куда же я денусь? Сначала, правда, не до Польши, а до Германии, но особенной проблемы не вижу. Ибо попутная лошадь попрется сначала через пролив Фемарн-Бельт, в Киль или в рядом находящийся грузовой порт. Черт их знает, где там немцы стыренный в Норвегии железно-никелевый концентрат выгружают.

Впрочем, есть у меня еще один вариант. Позаковыристее. Жаль, конечно, палить такие «ксивы». Но что ж теперь поделать-то? Для дела надо.

– Да ладно тебе, «Егерь», не бухти! Сам же сказал, что у тебя связи в норвежском Сопротивлении есть. Пусть они тебя матросом на какую-нибудь посудину пристроят. – «Лис» глядел на меня с хитринкой, как знал, зараза, что у меня запасная «легенда» подготовлена.

– Щаз! Мне физический труд противопоказан – у меня тонкая организация души. Еще загонят меня куда-нибудь в трюм и поставят торпедоулавливателем работать – английские подлодки там все же шарятся, а в основном самолеты-торпедоносцы. Купаться в такую погоду для моей организмы противопоказано – можно смертельно простудиться.

Мы с «Кубиком» полетим в любимый фатерланд как офицеры гестапо. Выправили мне мои норвежские приятели документы – выглядят лучше настоящих, потому что они и есть настоящие. Они их в гестапо второго по величине города в Норвегии подрезали.

У этих документов даже живые прототипы есть. В смысле пока еще живые, но надолго зависшие в госпитале. Пришлось специально отстреливать этих двоих гестаповцев – уж больно эти уроды на нас с «Кубиком» похожи. Прямо родные братья. Причем сработали этих гестаповских проходимцев так филигранно, что их в Германию лечиться не отправили.

Как знал, что подобный финт пригодится. Готовил, правда, для другого дела. Хотел напоследок громко хлопнуть дверью и навесить на этих свежих покойничков все свои зимние художества, но пригодится здесь.

По этим документам меня ребята и на самолет посадят, и пропусками снабдят. Должны мне эти простые норвежские рыбаки, типа, отмороженные контрабандисты немного, но на наш с тобой век хватит.

Завтра я тебя с Улофом Ларссоном и его безбашенными братцами познакомлю. Не смотри, что выглядят они добропорядочными норвежскими гражданами – доносчиков режут, как цыплят, а знакомых у них полстраны.

Вот только есть одна любопытная штука. Когда мы с ребятами отделение гестапо этого городка обидели, заодно и сейф начальника гестапо вытрясли. И вот что особенно интересно: документы в этом сейфе были не только на сотрудников гестапо, что там трудились, но и еще на полтора десятка личностей.

Рожи все незнакомо-гражданские. Легенды у них слащаво-пафосные – адвокат, владелец ресторана, рантье и даже пастор. И ни одного немца: бельгийцы, голландцы, норвежцы, двое французов, австриец – видимо, никакого языка, кроме немецкого, не знает.

Мне они сразу систему «крысиных троп» напомнили, но по времени вроде рано. Неужели они уже сейчас начали готовить уход начальников отделений гестапо разных городов оккупированных стран? Или это ротация кадров? Причем уход, как и у нас, – в Южную Америку. Получается, что эти гражданские документы – документы реальных людей, которых гитлеровцы уморили в своих отделах гестапо или в рядом находящихся концлагерях. Другого объяснения у меня просто нет.

И вот еще что! Начало этой «тропы» начинается в Венесуэле, затем идет по всему побережью Бразилии в Уругвай и заканчивается в Аргентине, в Буэнос-Айресе. Расписано все с самыми мельчайшими подробностями: явки, пароли, ключевые контакты, условные слова. Контакты в основном в небольших отелях, кафе, меблированных домах или пансионатах.

– Погоди! Ты хочешь сказать, что ты ребят отправляешь для проверки этой «тропы»? – перебил меня «Лис».

Ответил я сразу же:

– Я что, больной на всю голову? Их там спалят на раз. Я знал, что выгляжу придурком, но не думал, что до такой степени. Нет, конечно. Пусть легализуются и смотрят.

«Рубик» совсем никакой – с костылями еле ходит. Странно, что он вообще на ногах стоит. Пусть подлечится и в себя придет. «Гек» за ним присмотрит, а заодно и мои задания выполнит. Летчик со штурманом на подхвате, а двое англичан «играющими тренерами» у всех поработают – языки все вместе поучат, поведение за границей им подтянут, в среду местную вживутся.

Один из англичан, хотя он больше ирландец, проживающий в Америке, реальный кладезь самой разнообразной информации. Работал суперкарго на американском торговом судне, но родился в Ирландии под Дублином. Мы с ним плотно сработались, и он не против скататься с нами в Южную Америку.

Помимо этого, кроме себя, пусть ребята еще с десяток человек легализируют пока «мертвыми душами». Может, и пригодится на что. Я им схемку легализации нарисовал. Стопудово прокатит.

Слушай! Ты говоришь, что с финнами обмен затеял и немцев хочешь вместо наших пленных спихнуть? Хорошая затея! Только вот что…

Сделайте это красиво – отправьте в Германию калек. – Я замялся, а «Лис» недоумевающе посмотрел на меня.

– Не понял? – переспросил я.

– Господи! Ну нельзя же быть настолько тупым! В смысле – недальновидным. Задумал гениальную комбинацию, чтобы вытащить наших людей из финских концлагерей, а подумать чуть дальше мозгов не хватило.

Сделай очень красочную рекламу перед обменом. Степанычу скажи. Он умеет – так пасть откроет, что вся Германия заслушается. Пригласи английских, американских и японских дипломатов и представителей Красного Креста и сгрузи немцам их же собственных инвалидов.

Ты мне не напомнишь, сколько под Сталинградом пленных взяли? Я вот и не знал никогда, помню только, что много. Равно как и до сих пор не знаю, сколько из них было наглухо обмороженных и тяжелораненых. Там же госпиталей немерено в плен угодило, да и в боевых частях обмороженных было до черта – их под занавес просто некуда было девать. Помнится, мне и под Москвой таких калечных хватало, и под Ленинградом, я думаю, немного собрали. Вот и отправьте их всех в «великую, но жидко обгадившуюся Германию».

Если тысяч пятнадцать-двадцать безногих и безруких немцев в фатерланд одновременно прибудет, это будет такая пощечина, что только держись. Деваться немцам будет некуда, а финны только руками разведут – кого русские прислали, того и приняли.