Именно после этой операции Генри Эванс согласился с нами работать. Сразу после того, как Билли Кларк рассказал, что я с начальником гестапо сделал, – он с нами ездил и на шухере стоял.

Ронни Хилл у нас грузчиком работал. Здоровый он мужик – второй раз в жизни я увидел такую громадину. Наш «Старшина» вроде поменьше будет.

Ронни тоже все видел, но рассказывать не смог – впечатлительный слишком. Даже подаренная начальником гестапо бутылка потрясающего виски успокоению его нервов не помогла, а ведь в одно лицо ее выжрал и не поморщился. И ни с кем не поделился. Гаденыш шотландский!

К счастью, видели мои художества только свои. Сгорело это отделение гестапо сразу после того, как мы уехали. Не надо пить виски у камина.

Ну и что, что начальник гестапо не мог пить виски, потому что был прибит гвоздями к письменному столу? Это я про себя. Это я виски у камина разлил и уголек уронил. Случайно. В канистру с бензином.

От виски так весело не горело бы, но сначала горел прибитый начальник гестапо. Живьем. Канистра совершенно случайно оказалась прямо рядом со столом. Так что местный главупырь напоследок огреб самых разнообразных удовольствий – это было самое меньшее, что я ему был должен.

Зато как Петтер Нильсен впечатлился, когда Билли ему все рассказал, тоже случайно, между прочим. А как Петтер Нильсен расстраивался, когда ребята в конце февраля покидали этот тихий норвежский городок на аргентинском судне. Рыдал, руки заламывал, разве что на коленях не елозил.

Что значит – почему? Архив-то я себе оставил, со всеми его художествами. Нет, не с собой повез. Я что, с дуба рухнул? Он бы меня сразу сдал. Спрятал у гостеприимного хозяина в доме, пусть сам охраняет.

Вот такое я овно – «овен» я по гороскопу. Да и вообще, этот городишко нас не забудет. За зиму столько местных упырей без вести пропало – море рядом, горы, снег опять же. Ну а «подснежники»[21] – не наша забота, пусть их по весне гестаповцы собирают.

Петтеру Нельсону не повезло. Через три дня после нашего отъезда неизвестные убили почтенного доктора прямо во время приема больного.

Кошмар! И это тихий норвежский городок! Узенькие улочки, аккуратные дома, благопристойные люди. Вот только норвежцы, как и я, ненавидят предателей, а секретных сотрудников гестапо режут прямо на рабочем месте.

Архив гестапо такая удобная штука. В нем не только доносчики, но и родственники казненных обозначены. Норвежцы оказались ребятами суровыми, но справедливыми, и среди них у нас с Генри остались очень хорошие друзья. Перед своим отъездом я подарил им этот архив, там еще оставались живые местные гестаповские осведомители. Правда, немного и в других городишках и поселках, по месту мы всех вырезали, до кого дотянуться смогли. Мы старались. Зимой все равно делать было нечего.

Своим новым друзьям я оставил весь архив, кроме художеств Петтера Нельсона. Пусть его девчонки живут спокойно. Они же не виноваты, что Красницкий Николай Евфграфович наш русский профессиональный предатель. Так я суровым норвежским парням и объяснил: «С малолетними девчонками воевать – последнее дело, тем более что они гражданки вашей страны. Не дай бог, с их головы упадет хотя бы один волосок или ветерок холодный в их сторону дунет. Узнаю, принципиально вернусь и прибью живыми к любому дереву или забору, как начальника местного гестапо к его любимому письменному столу, на котором он так любил насиловать малолетних норвежских девчонок».

Мне поверили на слово. Иногда я бываю очень убедителен, да и фотография посаженного моими ребятами на металлический штырь штурмбаннфюрера СС Ранке в очередной раз пригодилась.

Единственное, чего я совсем не ожидал перед самым своим отплытием в солнечную Аргентину, так это появления своего современника – «Лиса». Лисовский Николай Валентинович теперь мало того что личный представитель Сталина, так еще и военный советник исполняющего обязанности президента Республики Финляндия Густава Маннергейма.

Вот пронырливый сукин сын-то! Приперся «Лис» с тремя финскими офицерами и сам в финской форме и с совершенно свежей «ксивой». Документы нулевые – не подкопаешься, а предложения старые: схватить в горсть собственную задницу и скакать на запад. Ну, в моем случае на юго-восток, но для меня разницы все равно никакой.

Как будто без меня они Гитлера с его кодлой не завалят. Да там одного Степаныча всем за глаза. Этот ухарь уже термобарические боеприпасы для установок залпового огня применил. Звездец полный! Содрал изобретение сумрачного армянского гения и за свое выдал.

Вот кроме шуток! Это армяне в начале девяностых годов изобрели термобарические боеприпасы для самопальных установок залпового огня. У них эти ракеты запускались с обычных грузовиков, а то и с простых направляющих прямо с земли и больше десяти с половиной тысяч метров не летели, но Степанычу с местными разработчиками этого оказалось более чем достаточно. Сейчас технологии производства техники такие – чем проще, тем лучше, а армянские самоделкины в свое время все упростили до дебилизма.

Теперь эти ракеты запускаются с «Ил-2», «Ту-2» и сверхтяжелых штурмовиков «Су-8». Довел все же Павлик Сухой этот штурмовик до ума к началу сорок четвертого года. Даром, что ли, мы ему всю техническую документацию по этому самолету притащили?

В нашем мире эта «сушка» появилась только в конце сорок четвертого года, да и то с таким количеством «детских» болезней, что она не летала, а ковыляла в воздухе. А здесь вон оно как! Финнов уже таким комплексным применением новой техники запугали до икоты.

Конечно! Припереть с собой все фотокопии из архива Министерства обороны до пятьдесят седьмого года, а в данном случае самые подробные карты Ленинградского, Волховского и Карельского фронтов этого периода.

Даже я до такого не додумался! (Правда, у меня и возможностей таких в нашем мире не было.)

Вот голова у Малышева! Встречу – в ноги поклонюсь. Сколько он этими картами жизней спас, даже подумать страшно. А сколько немцев и финнов из-за этих простых листков бумаги досрочно на тот свет отправились?

Еще бы нашим не знать расположение всех без исключения складов боеприпасов и штабов противника вплоть до полкового, а то и батальонного. В нашем-то мире это уже далекая история, и гриф «Совершенно секретно» с этих документов уже давным-давно сняли. Со всеми вытекающими от этого для местных немцев и финнов последствиями. Да и испанцам пару раз прилетело так, что ошметки испанской «Голубой» дивизии срочным порядком отвели на переформирование. Кого успели вывести – по дошедшим до нас слухам, немцам под Ленинградом устроили реальную кровавую баню.

Эх! Придется все же опять по немецким тылам побегать, а так хотелось в Аргентине на пляже поваляться! Вот что мне мешало неделей раньше на пароход сесть?

Впрочем, вопрос этот риторический, да и отвечать мне никто не собирается, а в Аргентину пусть Генри с «Рубиком» и «Геком» плывут. Ну, и пилотов обязательно прихватят, они там очень пригодятся, а инструкции я им подробнейшие распишу. Пусть мне ребята пока «запасной аэродром» готовят – лишним он однозначно не будет, а мы с «Кубиком» будем пока подвиги геройствовать.