мы останемся всё теми же неродовитыми дворянами, хотя наш род и насчитывает уже восьмое колено. Так что, даже если поднимем потенциал до небес, мы так и останемся никем. Я тебе уже говорил, не рядись с родовитой знатью. Даже Мария Ивановна приближая нас преследует свои цели, мы интересны ей только как инструмент. А уж для какой цели, знает только она.

— Помнится, ты мне уже об этом говорил, — смерила она меня взглядом.

— У тебя хорошая память, — отсалютовал я ей стаканом с морсом.

— То есть, экипаж покупать или строить свой, ты не будешь? — игриво насупилась она.

— Неа? — покачал я головой.

— Ну и пусть тебя. О! А вот и Мария с Анной, — приметила она Долгорукову и Астафьеву.

Хорошо хоть братец последней отбыл на Кавказ. Он сейчас состоит в переписке с великой княжной, что только радует, не видя меня ревновать не получится. Если только сестрица не расписывает ему всё происходящее с подругой. Хотя-я, вряд ли она станет рисковать их дружбой. Я бы точно не стал.

Девушки пришли в мундирных платьях, разве только вместо юбки-брюк, на них обычные юбки, приличествующие светскому приёму. И таки да, форма им к лицу, хотя видеть девиц в одинаковом одеянии… Прямо беззаветным советским детством пахнуло.

— Ну что, готовы повеселиться? — когда с приветствиями было покончено, поинтересовалась Мария.

— Всегда готовы, — тут же отозвалась Лиза.

— Любезный, — Астафьева подозвала слугу и подхватила два стакана с лимонадом.

Для вина пока ещё рано. Черёд горячительных напитков настанет когда начнутся танцы и никак не раньше. Как по мне, то не помешало бы предварительно разогнать кровь по жилам, чтобы, так сказать, сломать ледок. Впрочем, это опыт дискотек моей прежней жизни, где «пришли девчонки, стоят в сторонке». Здешней молодёжи, как впрочем и тем кто постарше, на раскачку время не требуется. Чуть зазевался, и у девчат уже все танцы расписаны.

К слову, молодые люди уже начали броуновское движение, высматривая красоток, с тем чтобы застолбить себе место в их бальных книжицах. Не минула чаша сия и моих спутниц. К нам то и дело подходили засвидетельствовать своё почтение и пригласить девиц на танец. Лиза конечно не родовитая дворянка, и с потенциалом у неё не слава богу, о чём местной публике было прекрасно известно. Однако она достаточно хороша собой, чтобы её книжица активно пополнялась всё новыми именами.

— Пётр, а ты не желаешь нас пригласить? — удивилась Мария.

— Действительно, — подбоченилась Анна.

— Сударыни, позвольте мне быть вашей палочкой выручалочкой. Вот с Лизой мы договорились, что если у неё останутся не расписанные танцы, то я спасу её в столь щепетильном вопросе. Готов оказать туже услугу и вам, — кивая с горделиво дурашливым видом, заверил я.

— Фи таким быть! — возмутилась Астафьева. — Вам же прекрасно известно, что у девиц нет шансов остаться с незаполненной книжкой. Для этого нужно уродиться совсем уж дурнушкой, к каковым нас никак не отнести. И сестрице вы это обещание дали точно зная, что в вас нужды не возникнет. Опять отправитесь в карточную или бильярдную?

— Ну-у, у каждого свои предпочтения в веселье, — с лёгким поклоном произнёс я.

— Ничего не знаю, — припечатала Астафьева. — Лиза как пожелает, а нам с Марией вы должны по три танца. Итак, на какие вас записывать? — боярышня вооружилась книжицей и карандашом.

Но в этот момент прозвучал голос Лизы, заставивший меня отвлечься.

— О! Пётр, а вот и твой несостоявшийся командир пожаловала.

— Ты о чём это, сестрица? — удивился я.

— О княжне Голицыной, полковнике Измайловского гвардейского полка, — указав направление подбородком, пояснила она.

Разумеется я знал кто командует полком. Был бы дураком, если бы не выяснил эту информацию? Вот только я никогда не видел её в лицо. А посмотрев в указанную сторону, так и замер в удивлении. Это не могло быть правдой, и тем не менее и ошибиться я не мог, так как наблюдал боярыню Тульеву в форменном платье гвардейского полковника.

— Так вот оно в чём дело. Мария Ивановна, вы наверное забыли предупредить меня, что боярыня Тульева и княжна Голицына одно и то же лицо? Эдакая дружеская услуга. Да? — обернулся я к Долгоруковой.

— Княжна Голицына является вдовой боярина Тульева, и когда желает сохранить инкогнито, называется по фамилии и титулу покойного мужа. Это секрет Полишинеля, Пётр и я даже предположить не могла, что ты об этом не знаешь.

— Что-то мне подсказывает ваше высочество, что вы об этом прекрасно знали.

Я и прежде обращался к ней сугубо официально, но сейчас постарался произнести это максимально холодно.

— А почему ты говоришь со мной в подобном тоне? — не сумела сдержать своего удивления Мария.

— Я говорю с вами со всем уважением к вашему титулу и положению, — произнёс я.

— Пётр осади, ты чего взвился? — обеспокоенно произнесла Анна.

Похоже проняло всех присутствующих, коль скоро даже Астафьева обратилась ко мне на ты. Это она так пытается сбить градус заморозки и достучаться до меня. Хорошая попытка, и мало того, у неё получилось бы, да и реакция моя на эту шалость Долгоруковой не была бы такой резкой. Но я не собирался упускать случай, которого я так долго ждал, а потому не мог не воспользоваться им. Вот только Долгорукова пока и впрямь не понимает, чем вызвана моя реакция, а значит нужно ей подсказать.

— Я объясню, чего я взвился, Анна Дмитриевна. Тогда, на балу в вашем доме никто не знал о том, что мой дар поднялся до первого ранга, и процесс роста продолжается. Её высочеству было известно о том, что я поскрёбыш и мне прямая дорога в Измайловский полк. Но она и полусловом не обмолвилась о том, что боярыня Тульева и княжна Голицына одно и то же лицо, хотя прекрасно понимала, что я об этом не догадываюсь.

— И что в этом такого? — несколько нервно пожала плечами Мария. — Какой тебе с этого убыток?

— Она должна была стать моим полковником, а я её солдатом.

— Это её трудности.

— Проблемы тех кто мне дорог, мои проблемы, ваше высочество.

— А может тебе просто нравится быть любовником этой старухи? — с язвинкой поинтересовалась Долгорукова.

— Прошу меня простить, ваше высочество, ваше сиятельство, — сделав морду кирпичом поклонился я. После чего повернулся к сестре. — Лиза?

— Прошу меня простить, ваше высочество, — сестрица присела в лёгком реверансе.

— Лиза, ты-то чего? — обижено выдала Мария.

Хм. А ведь пожалуй, что и не играет. Обычно она хорошо собой владеет, но тут её укололо больно и её вопрос был сродни… Отчаянию? Она и впрямь добивалась моей дружбы? Не использовать, а реально иметь рядом человека которому можно довериться