нежные чувства с непременными интимными встречами. Ничего подобного между мной и Голицыной нет. Мы просто имели близость.

— Но близость была, — давила сестрица.

— И? Это всего лишь невинная светская шалость. И уж тем паче, когда дело касается вдовы. Вот и всё.

— Кхм. Трудно тебе возразить. Но ты немного не прав.

— И в чём же именно?

— Тебе не стоило так резко реагировать на слова Долгоруковой.

— Я отреагировал максимально спокойно, сестрица.

— Петя, ты дурак? Не понимаешь, что нравишься Маше? Если не сказать больше. Или тебе всё нужно непременно разложить по полочкам.

— И что мне от её симпатии кроме головной боли? Я конечно молод, но не дурак, рыцарскими романами никогда не зачитывался и взгляд на жизнь имею сугубо прагматичный.

— С этим не поспоришь. Берёшь от жизни там, где можешь взять.

— Именно. Поэтому разговор закончен, — обрезал я.

— Но как же быть мне?

— А это твоё дело. Ну или всё же великой княжны, пожелает ли она видеть тебя подле себя. Мне же такого счастья и даром не нужно.

— Хм. Этого я ей пожалуй говорить не буду, — покачав головой, произнесла сестрица.

— Я надеюсь.

— Скажу, что ты пока ещё дуешься.

— Я? Дуюсь? Да я…

— Выдыхай, Петя. Вы-ды-хай. Сам же говоришь, что тебе неприятности ни к чему. Вот и не нагнетай.

Ну что сказать, сестрица опять в своём репертуаре, не желает терять возможность приобщиться к высшему свету. И у неё есть все шансы, если отношение Долгоруковой к ней не изменится. Вот к гадалке не ходить, она ещё и меня постарается свести с ней. Ну или расставить всё так, что я, мол, держусь в отдалении, а сам страдаю от вынужденной разлуки, но решил ни коим образом не компрометировать объект своих воздыханий.

Смешно? А вот я в Лизе не сомневаюсь. Люблю её. Глотку любому за сестру порву. Но вот такой подставе ничуть не удивлюсь. Как-то уж так вышло, что с ней у нас куда больше общего, потому мы и ближе…

— Ты скучал, мой мальчик? — спросила находившаяся рядом Тульева.

Для кадрили танцующие разбились на группы по четыре пары и пока две скакали козликами, оставшиеся стояли в сторонке держась за руки и обозначая периметр. А потому, как я и говорил, время поговорить у нас имелось. К тому же получилось некое уединение, и если не повышать голос, то музыка и стук каблучков забивают негромкий разговор.

— Врать не буду, ваша светлость, — с нажимом произнёс я, и продолжил. — Не бредил, но скучал, это факт.

— Обиделся?

— Ни в коей мере. Скорее разозлился. На самого себя и одну молодую особу, которой возжелалось повеселиться.

Я не боялся рассорить Долгорукову и Голицыну. Насколько я успел узнать Елену Митрофановну она не была мелочной и не кинется мстить девице, решившей её подставить. Хотя симпатии это конечно не добавит. Зато, некая доля негатива исходящая от этой дамы, причиной которой послужу я, вовсе не будет лишней.

Я не желаю тупо изображать из себя живца, а собираюсь сам стать охотником. И пока иных шансов приблизиться к заказчику моего убийства попросту не вижу. Этот, конечно, тоже так себе, но хоть что-то. Опять же, появляется возможность проявить хоть какую-то активность, а не сидеть и тупо ждать, когда на великую княжну совершат очередное покушение.

— Ты меня заинтриговал. Так в чем причина?

В этот момент танцевавшие пары разошлись и настал наш черёд дрыгать ножками и скакать. Я и партнёрша напротив вышли на центр, отпрыгали своё, покружились и уступили место нашим партнёрам. Наконец пары восстановились, покружились ещё немного и мы вернулись на исходную, уступая место в центре двум другим парам. Хм. Где-то даже интересно. Вот уж не думал, что поймаю себя на этом.

— При инициации выяснилось, что я обладаю универсальным даром, и потенциалом третьего ранга, — произнёс я.

— О как, — тут же поняла к чему я веду, коротко произнесла княжна.

— Именно. Я должен был пополнить ряды, как теперь мне стало известно, твоего полка обычным солдатом.

— И зная об этом, та кто называет тебя своим другом, не сказала тебе кто я есть на самом деле, — догадалась она о том, что речь идёт о Догоруковой.

— Именно.

— А девочка знает толк в веселье, — хмыкнула она. — Нужно будет подумать, как ответить на укол. Так чтобы не насмерть, но побольнее, в назидание на будущее. А ты, я так понимаю, на это разозлился?

— Вы правильно понимаете, ваша светлость.

— Не стоило. Ситуация конечно щекотливая, но не смертельная. С другой стороны… Знаешь, а мне приятно. И то, что ты за меня вот так вступился, и то, что она взревновала тебя ко мне.

Я промолчал, лишь пожав плечами. А что тут скажешь, в принципе, до меня уже дошло, что я раздуваю из мухи слона. Но как мне кажется, я всё же поступаю правильно.

Мы вновь вышли в середину, пошли по кругу, кружась в танце попеременно меняясь партнёрами, и говорить уже не могли. Я же вновь поймал себя на мысли, что стараюсь всё сделать правильно, предвосхитить движения партнёрш, и максимально подстроиться под них. Бред! Но мне похоже действительно начинает нравиться танцевать.

— Вы не поинтересуетесь, что с моим даром? — спросил я, когда сопровождал княжну к её кавалеру.

— Думаешь так много людей афишируют то, что использовали желчь волколака. Новость нашумевшая, так что я всё знаю. Как понимаю и то, что в тот момент ты мне не врал. Если я не ошибаюсь тогда ты достиг первого ранга.

— И приближался ко второму, — подтвердил я.

— Ну вот. А то, что ты бесталанный, ты и так не скрывал. Но знаешь, не будь даже этого волколака… Мальчишка не прошедший инициацию и вышедший победителем из схваток с несколькими одарёнными не самого низкого ранга… Кто сказал, что это не достойная пара? — она искоса бросила на меня взгляд.

— Ну-у, мне судить сложно.

— С бала сбегать не будем. Знаешь мой дом на Маросейке?

— Да.

— Буду ждать тебя там.

Я приложился к её ручке, обозначил поклон сопровождавшему её майору Изотову, после чего направился в игровую комнату. Правда, теперь я уже и не уверен, что хочу провести остаток вечера именно за игрой. Взгляд то и дело скользил по дамам и девицам, а я ловил себя на мысли, что жду когда зазвучит музыка.

Никаких сомнений в том, что я непременно найду себе партнёршу. Ну не бывает так, чтобы у всех танцы были уже расписаны. Обязательно найдутся те, кто останется у стенки. В меньшей степени это будут девицы, но уж дамы