– Я не видела никакой машины. Наверно, просто не обратилавнимание.

– Еще бы! Тебя же привезли на шестисотом. Где ты была?

– Мне нужно было побыть одной. Я хотела хорошенько подумать.

– Гуляла на шестисотом?!

– Ага.

– Объясни мне, как можно гулять на шестисотом?

– Я машину поймала, и меня за деньги возили.

– Только и всего?!

– Нуда.

– Здорово. Никогда не знал, что хозяева шестисотых шарусбивают.

– Так я не хозяина поймала, а водителя.

Стас подошел и жестко обхватил мое лицо рукой.

– Стас, ты что? – ни на шутку перепугалась я. – Я погулятьне имею права?!

Стас не ответил. Он схватил меня за волосы и намотал их себена руку. Я стиснула зубы.

– Стас, пусти. Больно! Ты мне сейчас волосы выдерешь.

– Надо бы! Может, без волос на тебя мужики смотреть небудут.

– Мне больно… – взмолилась я. – Волосы, пусти…

– Волосы, говоришь, отпустить? Хорошо, отпущу.

Стас и в самом деле отпустил мои волосы, но при этом изовсех сил толкнул меня к стене и ударил кулаком. Я закричала и попыталасьзакрыть лицо руками.

– Не ори! По лицу бить не буду, тебе же товарный вид иметьнужно! Иначе работать не сможешь, а тебе еще пахать и пахать.

– Тогда чего бьешь?! – навзрыд заплакала я.

– Уж больно лицо у тебя наглое, совсем страх потеряла!

Стас ударил меня в живот. Я охнула и съехала вниз по стене.Удары посыпались один за другим, и каждый из них был больнее предыдущего.

– Прекрати! Я больше не могу!

Стас посмотрел на меня налитыми кровью глазами и пошел вкомнату. Я попыталась встать, но оказалось, что у меня на это просто нет сил.Застонав от боли и унижения, я сделала еще одну попытку, но она тоже оказаласьбезрезультатной. Из комнаты выскочил совсем рассвирепевший Стас и швырнул мне влицо пакет с платьями.

– Что это?!

– Вещи, – с трудом проговорила я и сплюнула скопившуюся ворту кровь.

– Я вижу, что вещи! Откуда они?!

– Купила.

– Где?!

– В магазине на Тверской. Ты же знаешь, я всегда так делаю,когда у меня плохое настроение.

– А может, ты фраерка себе какого завела?!

– Никого я не завела. Просто мне было очень паршиво, и ярешила купить себе новые вещи…

Я говорила медленно, стараясь сдержать слезы и скрыть, скаким трудом дается мне каждое слово. Я знала, пока я буду говорить, Стас будетменя слушать, а если Стас будет меня слушать, значит, он не будет бить. – Япозвонила в бутик на Тверской и узнала, что поступила новая коллекция. Вот я ипоехала. Просто хотела снять стресс. Ты же знаешь, что поход по магазинамнеобходим женщине так же, как мужчине футбол. Ты же всегда потакал моимприхотям, относился к ним с пониманием. Тем более я получила неплохой гонорарза свое последнее дело.

– Хорошо! – резко перебил меня Стас. – Хорошо. С этимпакетом ты меня убедила. – Он снова бросился в комнату. – Тогда скажи, что этотакое?! – крикнул он, вернувшись с моим портретом. – Это что за херня?!

– Это не херня. Это произведение искусства. Очень дорогая икрасивая картина, написанная маслом.

– Но ведь на ней ты голая…

– Не голая, а обнаженная.

– Какая разница?!

– Разница очень большая.

– Я смотрю, ты чересчур умная стала! И какой лопух тебянарисовал?!

– Не нарисовал, а написал. И не лопух, а художник. Вернее,он даже не художник, а человек, к которому пришло вдохновение. Он попросил менястать его натурщицей. Всего на один день.

– Ну и как, ты стала?! Ему понравилось, как ты позировала?

– Это видно на картине. Стас взял бутылку ликера и спрезрением покрутил ее в руках.

– У тебя ничего нормального нет выпить?!

– Нет. Все закончилось.

– Конечно! Пьешь, как прорва. У тебя, наверно, вместо кровиалкоголь по венам идет.

– На себя посмотри! – слегка осмелев, огрызнулась я. –Запьешь от такой жизни.

– А чем тебе твоя жизнь не нравится?! Благодари Бога, что япомог, а то так и сидела бы в дерьме.

Стас принялся пить ликер прямо из горла и немного подобрел.Но я понимала, что это затишье перед бурей. Глаза его снова потускнели.Неожиданно он схватил меня и потащил в спальню.

– Стас, ты что?! – Я пыталась вырваться.

– Изголодался я за эти дни.

– Не могу! Я сейчас не могу! – Я буквально вжалась в спинкудивана.

– Почему?

– Ну не могу, и все…

– У тебя месячные, что ли?! Так они никогда нам с тобой немешали. Полотенце подстелем, и все или в ванну пойдем. Ты сама любишь смесячными. Говорила, с месячными ты возбуждаешься больше, что тебе трахатьсяхочется чаще. Говорила или нет?!

– Говорила. Только это было раньше, Стас, понимаешь, раньше!

Стас бесцеремонно стянул с меня джинсы.

– Да ничего нет. На хрена комедию ломаешь?!

– Ну прекрати! Сказала же, что я не могу! Сначала побил, атеперь сексом хочешь заняться… У меня все тело болит.

– Ну прости меня, пожалуйста. Люблю я тебя, а ты мне нервымотаешь. Прости, я силы не рассчитал.

– Так просто! Прости, и все. Что мне теперь с этимиссадинами делать?!

– Лерка, ну что ты ноешь?! На тебе все как на собакезаживает! Завтра будешь как новенькая, – недобро усмехнулся Стас. – Мне тебя непобить, а убить надо было! Кончай такие номера отмачивать! Если, не дай Бог,такое повторится, я за последствия не отвечаю. Такая стерва, как ты, когохочешь из себя выведет!