– Тебе надо попробовать убрать волосы наверх, – сказала я.

Нев замерла: она будто превратилась в мраморную статую.

– Ну, я… Ой. У меня такие круглые щеки.

Я нахмурилась.

– Нет, это не так.

– Кэрри говорит, что моя голова похожа на шар для боулинга, – добавила она.

– Это кто?

– Дочь папиного лучшего друга. Она на год старше меня, но… все думают, что ей шестнадцать.

– Ну что ж, Кэрри – идиотка. Твоя голова не похожа на шар для боулинга.

Нев наморщила лоб, словно не зная, кому верить: мне или Кэрри.

– Нев, ты самая красивая двенадцатилетняя девочка, которую я когда-либо встречала.

Ее веснушки стали такими же розовыми, как картина на нашей стене.

– И я говорю это не для того, чтобы поднять твою самооценку или что-то в этом роде. Хотя я думаю, тебе не помешало бы поработать над этим.

На ее лице появилась улыбка, такая же ослепительная, как фары на машине ее брата.

– Ух ты! – Я села прямо, как шомпол.

Выражение лица Нев исказилось от беспокойства.

– Что?

– Мое печенье с предсказанием!

– Печенье с предсказанием?

– Перед началом занятий в школе я открыла печенье с предсказанием, которое сказало мне, что в этом году в мою жизнь войдет маленький незнакомец. Так это ты!

По какой-то причине она занервничала сильнее. Если только она не смутилась из-за того, что я невольно назвала ее коротышкой. Или, может быть, она подумала, что я ненормальная. Вероятно, последнее.

– Послушай, я не очень-то верю в судьбу или печенья с предсказаниями – ну, раньше я не верила, – но разве это не забавно и не странно одновременно, что свиток, воткнутый в кусок запеченного теста, предупредил меня, что ты появишься в моей жизни?

Наконец ее губы снова растянулись в улыбке.

– Какое-то время я боялась, что у меня будет низкий парень, – сказала я.

Нев засмеялась, и смех у нее был слабым, как будто она пыталась отдышаться, но не могла.

Я тоже смеялась, пока она вдруг не сказала:

– Тену повезло, что это печенье с предсказанием было обо мне.

Это было так неожиданно, что я фыркнула как-то совсем не по-девчачьи.

Ее смех стих.

– Хм. Ты ему нравишься. – Она накручивала на палец кончик все еще заправленного локона. – Ты ведь знаешь об этом, да?

Может, на секунду она почувствовала себя моей сестрой, но Невада – не моя сестра, а Тена.

Тена, который уезжает.

Я резко встала.

– Хочешь воды? Мне очень хочется пить. – Я должна была, наверное, сказать что-то еще, но ничего, что сделало бы этот момент менее неловким, не пришло на ум.

Когда я вернулась, держа в руках два стакана ледяной воды, Нев прошептала:

– Не говори ему, ладно? – Ее волосы снова упали на лицо. – А то он убьет меня.

Я кивнула. Никогда! В ближайшие миллион лет я не собиралась говорить с ее братом на подобные темы. Я проглотила комок нервов, застрявший в горле, и приклеила на лицо улыбку, которая развеяла напряжение, повисшее в воздухе.

Прежде чем сесть, я пробежала глазами по ее мешковатой одежде.

– Почему ты всегда носишь свитера и толстовки?

Она сморщила нос.

– Потому что.

– Потому что что?

– Я такая… костлявая.

Я нахмурилась.

– Ну и что?

– То, что это уродливо.

Я вздохнула.

– Пошли со мной.

Она неуверенно встала и пошла за мной вверх по лестнице к моей комнате. Я подошла к шкафу и достала пару шорт, которые не носила уже очень давно, но не смогла расстаться с ними, потому что однажды жарким летним днем я украсила джинсовую ткань клевыми заплатками. У Рей есть такие же. Мы носили их все время и так гордились своей работой. Они мне все еще нравятся в отличие от остальных вещей, которые я тогда носила.

Я бросила Нев шорты.

– Раньше они были моими любимыми, но теперь я в них не влезаю.

Она изумленно уставилась на них. На мгновение я засомневалась, что Нев наденет их, но затем она ушла с ними в свою спальню. Через минуту она вернулась. Хотя они были слегка великоваты, шорты выглядят намного лучше, чем серые спортивные штаны. Ее взгляд скользил по большому зеркалу в пол, прежде чем остановиться на плакате ее матери рядом с ним.

Мне действительно нужно снять этот плакат.

– Спасибо. – Ее руки обвились вокруг моей шеи так внезапно, что из меня вырвался тихий сдавленный звук.

Я улыбнулась и похлопала ее по спине. Ее волосы пахли хлоркой после бассейна.

– Спасибо, что была так добра ко мне, Энджи.

Я отстранилась от нее.

– Никогда не благодари кого-то за то, что он хорошо к тебе относится!

Она прикусила нижнюю губу.

– Но таких людей не так уж и много.

– Потому что ты прячешься от них. Ты должна позволить людям увидеть настоящую тебя.

Ее глаза заблестели, она вновь посмотрела на плакат своей матери.

– Возможно.

На рассвете в Нэшвилл пришла гроза, и мы с Нев буквально слились с диваном в гостиной. Мы смотрели Netflix, попеременно бросая попкорн себе в рот и друг в друга, мама читала книгу, попивая чай и закатывая глаза на наши шалости. В доме пахло восхитительно: гвоздикой и топленым маслом – запах ленивых дней.

Новый пакет попкорна раздувался в микроволновке, зерна кукурузы щелкали, как дождь за окном, а я заметила большую черную машину, сворачивающую на нашу подъездную дорожку.

Я открыла входную дверь еще до того, как Тен успел позвонить.

Он стоял на коврике у двери, капли дождя стекали по его лицу. Волосы были растрепаны, как будто он только что вылез из постели, но если он и вылез откуда-то, то, скорее всего, из самолета.

– Как прошла твоя поездка? – спросила я.

– Хорошо. Как прошел ваш… девчачий уик-энд?

– Нев выжила, вот, собственно, и все.

Он не улыбнулся, но расслабил скулы. Тен не брился все выходные.

– Она готова ехать?

– Кто там, детка? – Половицы заскрипели, мама подошла к нам. – О, привет, Тен. Как прошли ваши визиты? Нашел колледж своей мечты?

– Нашел.

– Какой именно?

– Корнелльский.