— Нет, все в порядке. Я только немного устала, да и ноги отекли. Я лучше посижу здесь и посмотрю на вас, а ноги положу на стул.

— Давай, я подложу свой пиджак, чтобы ногам было мягче, — предложила Мишель. — Так тебе будет удобнее.

Норман протянул Ханне руку. Она подала ему свою, но, прежде чем уйти, уточнила:

— С тобой ничего не случится, пока нас не будет?

— Кажется, случится, — сказала Андреа и расхохоталась, увидев, как вытянулось у Ханны лицо. — Не бойся. Просто мне очень хочется посмотреть, как ты танцуешь с Норманом.

Когда Ханна и Норман вышли на площадку, оркестр Керби Уэллса заиграл «Лунную реку»[15]. Ханна прижалась к Норману, и они закружились в танце. Впервые ей не захотелось вести — дурацкая привычка осталась с тех времен, когда она учила Андреа танцевать. Сестра боялась перепутать женскую и мужскую партии, и поэтому Ханне приходилось всегда быть «за мальчика».

Норман был такой спокойный, уверенный — идеальный партнер для медленного танца. Они танцевали, что называется, «щека к щеке» — правда, в их случае это означало подбородком к плечу, а еще грудью Нормана к…

— Извините, — низкий, до боли знакомый голос прервал опасные размышления Ханны. Норман развернул ее в танце, и она оказалась нос к носу с Майком. Точнее — своим носом к его подбородку, потому что Майк был выше ростом.

— Хочешь отнять у меня партнершу? — спросил Норман, и в его голосе Ханне послышались нотки ревности.

— Нет, — сказал Майк, улыбаясь Ханне. — То есть я бы с удовольствием, но служба прежде всего. Я подошел сказать, что мы с Биллом везем Бэбс Дубински в управление.

— Неужели ты собираешься предъявить ей обвинение в убийстве?

— Нет. Просто обычная дача показаний. Если результаты экспертизы доктора Найта подтвердят ее версию произошедшего, обвинение ей предъявлено не будет.

— Хорошие новости, — сказал Норман, сжимая Ханне руку. — Спасибо, что сообщил, Майк.

— Не за что. Ведь вы, ребята, были на подхвате. Спасибо.

Ханна прикусила язык, чтобы ненароком не брякнуть лишнего. Как это Майк выразился? «Были на подхвате»? Да они ему преступление раскрыли от начала до конца!

— Кстати, Ширли и Мартин тоже поедут с нами на машине Ширли. Эрл Фленсбург расчистит нам дорогу.

— Ты оставишь здесь свой «хаммер»? — удивилась Ханна.

— Да. Моя крошка проедет где угодно, так что я оставляю ее на случай, если кому-нибудь понадобится срочно уехать.

Ханна улыбнулась.

— Придавать неодушевленным предметам антропоморфные черты опасно.

— Чего?

— Я про твой «хаммер». Он этого не поймет.

Пока Майк хлопал глазами, Норман оценил шутку и захихикал, но вовремя сдержался. Обеими руками он при этом по-прежнему обнимал Ханну, так что она как будто пережила маленькое землетрясение.

— Неважно, — проговорил наконец Майк. — Главное, что Эрл вернется только через час, а ты сможешь воспользоваться моей машиной в экстренном случае.

Ханна не поверила своим ушам. Майк трясся над своим «хаммером», как над грудным младенцем. Свою машину он мог поручить только человеку, которому доверяет. Значит, Ханне он доверяет.

— Держи, — Майк протянул ей ключи. — Теперь она в твоих руках. Если кому-нибудь понадобится уехать, найди водителя поопытней.

Кровь бросилась Ханне в лицо. Ах, значит, это не ей доверяют «хаммер», а водителю поопытней? Она проводила Майка таким свирепым взглядом, что почти прожгла в его пиджаке две дырки. Майк был высоким, симпатичным, невероятно обаятельным… неблагодарным женоненавистником.

— Что с тобой? — спросил Норман, заметив выражение ее лица. — Майк поступил благородно. Все знают, он в своем «хаммере» души не чает.

— Конечно. Он сама доброта. Не сомневаюсь, опытный водитель, которому я поручу «хаммер», выжмет из него все, что можно!

— Ого, — только и сказал Норман. Но Ханна знала, что он ее понял. — Давай потанцуем еще. Люблю танцевать с тобой.

— А я — с тобой, — улыбнулась Ханна. Норман прижал ее к себе, и они заскользили по залу. Не успела Ханна снова замечтаться, как ее похлопали по плечу.

Обернувшись, Ханна увидела Андреа.

— Привет, Андреа. Ты что, все-таки решила потанцевать?

— Нет. Танцуйте сами. Мне пора.

Пару секунд Ханна недоверчиво смотрела на сестру.

— Я тебя правильно понимаю?

— Правильнее некуда. И, по-моему, нам лучше поторопиться.

Минуту спустя, забрав куртки и ботинки, они бежали по лестнице: Норман поддерживал Андреа с одной стороны, Ханна — с другой. К счастью, Делорес в это время танцевала с Уинтропом и не заметила исчезновения своей беременной дочери, ее сестры и своего стоматолога.

Мишель болтала с Лонни — он по-прежнему охранял дверь, чтобы кому-нибудь не вздумалось помериться силами со снежной бурей. Когда они с Андреа поднялись на верхнюю ступеньку, Ханна окликнула Мишель.

Увидев Андреа, Мишель побледнела.

— Неужели нача…

— Да, — ответила Ханна. — Мы с Норманом отвезем Андреа в больницу на «хаммере» Майка. А ты оставайся здесь, нужно кое-что сделать.

— Конечно. Что?

— Надо нейтрализовать маму. Когда она заметит, что мы уехали, сразу все поймет. Ты должна ее убедить остаться здесь и не пытаться прорваться в больницу.

— Мама поведет машину в такую погоду?

— Еще как поведет, — улыбнулась Андреа. — Она хочет первой увидеть свою новорожденную тезку.

Мишель захлопала глазами.

— Как… ты хочешь назвать ребенка Делорес?

— Я ей так пообещала, если родится девочка. Только родится мальчик.

— Мальчик? Откуда ты знаешь?

— Я делала УЗИ. А раз мальчик — я могу обещать все, что угодно.

— Здорово, — сказала Мишель. — Не волнуйтесь. Я прослежу, чтобы мама не подходила к машине ближе, чем на пятьдесят футов.

— И еще. Если она так разволнуется, что забудет про Трейси, присмотришь за ней, хорошо?

— Конечно! — Мишель обняла Андреа. — Как здорово. Я снова буду тетей!

Ханна повернулась к Лонни:

— Ты поможешь Андреа забраться в «хаммер»? Он довольно высокий. Возможно, ее придется подсадить. Мишель подежурит у дверей, пока ты не вернешься.

С помощью Лонни Андреа в два счета оказалась на заднем сиденье «хаммера». Когда Лонни побежал обратно в досуговый центр, Ханна протянула Норману ключи: