— Я — Данбэр.

— Эй, включи фары! — заорал Нейтли. — И следи за дорогой.

— Уже включил. А Йоссариан здесь? Ведь я вас, гады, только из-за Йоссариана впустил в машину. — Вождь Белый Овес повернулся всем корпусом и уставился на сидящих сзади.

— Смотри на дорогу!

— Йоссариан! Ты здесь?

— Здесь я, Вождь. Гони домой. Ну так почему вы так уверены? Вы не ответили на мой вопрос.

— Вот видите! Я говорил вам, что Йоссариан с нами.

— Какой вопрос?

— Ну о чем мы тогда говорили.

— Что-нибудь важное?

— Не помню, важное или не важное. Сам не знаю, ей-богу.

— Бога нет.

— Во! Вот об этом мы и говорили! — закричал Йоссариан. — Ну так почему вы так уверены, что бога нет?

— Эй, а ты уверен, что у тебя действительно включены фары? — спросил Нейтли.

— Включены, включены. Что он ко мне привязался? Просто ветровое стекло забрызгано дождем, а вам там сзади кажется, что темно.

— Чудный, чудный дождь.

— Хорошо бы он никогда не кончился. Дождик, дождик, пуще… дам тебе гущи…

— Йоссариан даст ложку…

— …хлебай понемно…

Вождь Белый Овес не заметил еще одного поворота, и джип птицей взлетел вверх, по откосу. Скатившись вниз, джип завалился набок и мягко шлепнулся в грязь. Все испуганно смолкли.

— Все целы? — осведомился шепотом Вождь Белый Овес. Убедившись, что никто не пострадал, он с облегчением вздохнул. — Ну прямо беда со мной, — сокрушался Вождь Белый Овес, — никогда я людей не слушаю. Ведь просили меня включить фары — не послушался.

— Я тебя двадцать раз просил включить фары.

— Знаю, знаю. А я не послушался. Ладно уж, был бы я пьяный. А то и выпил-то самую малость. Гляди-ка, а она не разбилась.

Вождь Белый Овес откупорил бутылку виски, отхлебнул и передал бутылку назад. Там копошилась груда тел. Каждый отхлебнул из бутылки, кроме Нейтли, который безуспешно пытался нащупать ручку дверцы. Бутылка со звоном упала ему на голову, и виски полилось за ворот. Нейтли поежился.

— Здесь протекает, — заметил он. — Я промок… Слушайте, надо же как-то выбираться отсюда. Мы здесь утонем.

— Кто-нибудь есть тут? — встревоженно спросил Клевинджер, светя фонариком откуда-то сверху.

— Ура! Клевинджер! — заорали они и попытались втащить его через окошко в машину, когда он протянул им руку помощи.

— Посмотрите на них! — с негодованием воскликнул Клевинджер, обращаясь к Макуотту, который сидел, посмеиваясь, за рулем штабной машины. — Валяются, как пьяные свиньи. Нейтли, и вы тут? Уж вам-то должно быть стыдно! Ну-ка помогите мне вытащить их, а то, чего доброго, умрут от воспаления легких.

— А это неплохая мысль, — отозвался Вождь Белый Овес. — Я давно знаю, что умру от воспаления легких.

— Откуда вам это известно?

— А почему бы мне и не умереть от воспаления легких? — спросил Вождь Белый Овес и с удовольствием разлегся в грязи в обнимку с бутылкой виски.

— Нет, вы только посмотрите, что он делает! — рассердился Клевинджер. — Может быть, вы соблаговолите встать и сесть в машину? Надо возвращаться в эскадрилью.

— Все мы вернуться не можем. Кому-то придется остаться здесь и помочь Вождю привести в порядок машину. Ему выдали джип в гараже под расписку.

Вождь Белый Овес, довольно посмеиваясь, уселся в штабную машину.

— Это джип капитана Блэка, — торжественно объявил он. — Я свистнул его только что у офицерского клуба. Блэк думает, что потерял связку ключей, а ключики-то вот они.

— Может быть, хватит? — снова рассердился Клевинджер, когда машина тронулась. — Посмотрите на себя. Неужели вы не боитесь, что когда-нибудь, нализавшись до смерти, утонете в кювете?

— Главное, не налетаться до смерти.

— Эй, откупорь-ка, откупорь-ка, — упрашивал Макуотта Вождь Белый Овес, — и включи фары. Иначе ничего не получится.

— Доктор Дейника прав, — продолжал Клевинджер, — люди недостаточно образованны, чтобы заботиться о себе. На вас смотреть противно.

— Ладно, ты, губошлепый, вытряхивайся из машины, — приказал Вождь Белый Овес. — И вообще все вытряхивайтесь из машины, кроме Йоссариана. Йоссариан, ты где?

— Отстань от меня, — засмеялся Йоссариан, отпихивая Вождя. — Ты весь в грязи.

Клевинджер взялся за Нейтли.

— А вот вы действительно меня удивляете. От вас разит виски. Вместо того чтобы уберечь Йоссариана от беды, вы напились с ним заодно. Ну а представьте себе, если бы он снова затеял драку с Эпплби? — Йоссариан хихикнул, и Клевинджер спросил тревожно: — Надеюсь, на этот раз он не подрался с Эпплби?

— На этот раз нет, — сказал Данбэр.

— Нет, на этот раз нет. На этот раз я устроил кое-что почище.

— На этот раз он подрался с подполковником Корном.

— Не может быть! — ахнул Клевинджер.

— Неужели с Корном? — восторженно воскликнул Вождь Белый Овес. — По этому поводу надо выпить.

— Но это ужасно, — с чувством произнес Клевинджер. — Скажи на милость, зачем тебе понадобилось связываться с подполковником Корном? Послушайте, что там со светом? Почему такая темень?

— Я выключил, — ответил Макуотт. — Ты знаешь, Белый Овес прав: без света лучше.

— Вы что, с ума сошли? — взвизгнул Клевинджер и подался вперед, чтобы включить фары. Он был близок к истерике. — Видишь, что ты натворил? Они стали брать пример с тебя. А что, если дождь кончится и нам завтра придется лететь на Болонью? В хорошеньком же вы будете состоянии!

— Дождь никогда не кончится. Нет, сэр, такие дождички идут до скончания века.

— Дождь кончился! — сказал кто-то, и в машине сразу же стало тихо.

— Эх, подонки мы несчастные, — проговорил жалостно Вождь Белый Овес.

— Неужели и правда перестал? — спросил Йоссариан слабым голосом. Макуотт выключил «дворники».

Да, дождь прекратился. Небо прояснилось. Острый серп луны проглядывал сквозь редкий туман.

— Как я рад, как я рад, мы попали прямо в ад! — невесело пропел Макуотт.

— Не беспокойтесь, ребятки, — сказал Вождь Белый Овес. — Взлетную полосу так расквасило, что она завтра еще будет непригодна. А пока поле высохнет, может, глядишь, и снова дождь зарядит.

— У, проклятый, вонючий сукин сын! — вопил в своей палатке Заморыш Джо, когда они въехали в расположение эскадрильи.

— Господи Иисусе, он вернулся! А я-то думал, что он еще в Риме со связным самолетом.

— У! У-у-у-у! Уууууууу! — исходил воплями Заморыш Джо.