– Надя, что-то я не понимаю…

– Думаю, что он будет ждать твоего возвращения, чтобы предложить тебе сделку.

– Какую еще сделку? – возмутилась Юля, никак не ожидавшая, что дело о драгоценностях может принять такой оборот. Не хватало еще, чтобы к истории об исчезновении Лоры примешалась история с драгоценностями. Она пожалела, что обратилась за помощью к ювелиру. Это она, Юля Земцова, не подумав, сделала так, что драгоценности засветились. Но разве она могла предположить, что эти украшения – работы Фаберже? И кому же они, интересно, принадлежали, раз даже ювелир средней руки признал их? Видимо, информация о них содержалась в специальных каталогах, иллюстрированных журналах, книгах…

– Думаю, Скуфин уже очень скоро выйдет на тебя и предложит свои проценты, если ты подскажешь, у кого именно находятся эти драгоценности. И не дыши так в трубку, у меня уже ветер по спальне носится… Подумаешь, ювелир решил погреть руки на безделушках Фаберже. Обычное дело. Они этим и живут, как будто ты об этом не знала. Заодно и ты погреешь, а уж Лора, когда ты ее разыщешь, будет только благодарна тебе за то, что вы со Скуфиным нашли ей покупателя. Уверена, она и не подозревала, какие украшения носила…

– Надя, ты так спокойно говоришь об этом… Разве ты не понимаешь, что этот Скуфин может мне спутать все планы…

– А какие у нас планы? – промяукала, дурачась на другом конце провода, Щукина. – Мрр?.. Мы летим в Лондон?

– Если получится, – неуверенным тоном ответила Юля.

– И когда же?

– Понятия не имею. Это зависит от Харыбина.

– Так я и знала. Но, с другой стороны, это тоже выход. Во всяком случае, сэкономишь на билете…

В этом была вся Щукина. Ходячая ирония и сарказм. Юля представила себе, как Щукина, накинув халат и пристроившись на краешке постели, закуривает сигарету. На лице ее – ничего, кроме презрения… И вдруг она все поняла… «Мы летим в Лондон?» Да ведь Скуфин подкупил ее. Наверняка. Иначе зачем она стала бы предупреждать ее о том, что он может в любую минуту выйти на нее? Не иначе как Щукина дала ему телефон Лориной квартиры, а уж по номеру телефона вычислить адрес – сущий пустяк… Стало быть, Скуфин может появиться здесь, в Москве, когда угодно. А драгоценности… Они у Левина.

– Надя, ты сказала ему, где я? – все же спросила она, но в ответ получила лишь молчание и неспокойное дыхание своей сумасбродной секретарши. После чего трубку вообще повесили. Разъяренная, она позвонила снова, и, когда трубку взяли, голос Щукиной звучал куда более дерзко, чем прежде.

– В чем дело, Земцова? Что такого особенного я сделала, что ты так разозлилась? Разве ты организовала свое агентство не ради денег? Разве деньги тебя совершенно не интересуют? Да ты должна быть мне благодарна за то, что я нашла тебе клиента, способного заплатить за информацию на порядок выше, чем эта размазня Левин. Нужно быть гибче, Земцова. Агентства, подобные нашему, занимаются всевозможными посредническими услугами, так почему бы и мне не поработать в этом направлении? Пойми, эти драгоценности стоят колоссальных денег…

– Но они не принадлежат Левину! Как ты не поймешь, что он теперь из-за тебя в опасности!

– Брось. Я уверена, что он давно уже передумал искать свою Лору, больше того, он наверняка зол на нее. И я не вижу причин, по которым он отказался бы от возможности продать хотя бы одну из ее вещиц…

– Надя!

– Это ты такая чистоплюйка, а он, если не дурак, продав одну вещь и заработав на ней прилично, при встрече со своей ненормальной невестой, объяснит, что вынужден был сделать это, чтобы нанять частного детектива… Видишь, как все просто! Надо только пораскинуть мозгами…

– Хорошо, пусть Левин, но какое право имела ты совать свой нос в это дело? Ты, простая секретарша, которой платят за молчание? Клиент доверился нам, раскрыл душу, рассказал о драгоценностях и даже отдал мне их на время на хранение, а ты тут же выболтала все этому пройдохе Скуфину?

– Это не я выболтала, а ты пригласила его к нам для оценки, так что нечего валить с больной головы на здоровую.

– Он уже вылетел в Москву?

– Откуда мне знать…

– Ты уволена… – Юля швырнула трубку. Ее всю трясло от злости.

Разбудив Шубина, она пересказала ему свой разговор с Щукиной.

– По-моему, она совсем помешалась на деньгах, – пробормотал сонным голосом Шубин, мотая головой и пытаясь прийти в себя. – Может, тебе все это приснилось?

– Да нет, не приснилось… Чертовщина какая-то получается с этими драгоценностями. Фаберже, представляешь? Фаберже, и вдруг этот Мур… Ну не верю я, что это случайность. Не мог он не знать о них…

– Думаешь, он вышел на Лору из-за этих драгоценностей?

– Уж слишком все совпадает, чтобы не быть правдой. Ведь этим вещицам цены нет. Спрашивается, как же такое могло случиться? Где логика? И зачем, обладая такими сокровищами, мыть полы в чужом доме? Ты что-нибудь понимаешь?

– Трудно сказать… – Шубин обнял ее, прижал к себе и поцеловал в висок, но в ее теле это нежное движение не нашло отклика. Голова ее была забита Муром, Лорой и Фаберже. – Вот ответь мне, к примеру, зачем ты сама занимаешься столь рискованным делом, зарабатывая не такие уж большие деньги, в то время, как у тебя они есть… Ведь у тебя много денег, очень… В сущности, как и у меня. Последнее дело принесло нам огромный доход, и мы могли бы спокойно проживать эти деньги до самой смерти, ведь так? Однако мы сейчас здесь, в Москве, находимся в квартире очередного клиента и переживаем за него душой. Больше того, ты, махнув рукой на свои принципы и обещания никогда в жизни не связываться с Харыбиным и не унижаться перед ним со своими просьбами, тем не менее надеешься именно с его помощью полететь в Лондон, где тебя встретит, как мне думается, Крымов…

– Игорь, да ты никак ревнуешь… – Она повернула к нему свое озабоченное лицо и коснулась его губ своими губами. – Ты что, подслушал мой разговор с Крымовым?

– Нет. Просто я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы предположить такое. Значит, ты все-таки звонила ему. – Он опустил голову и тяжело вздохнул.

– Игорь, пойми, я же все равно никогда не буду такой, какой ты хочешь меня видеть. И не стоит стыдить меня, прошу тебя. Да, так уж случилось, что эти мужчины играют в моей жизни роль демонов, но демонов, заботящихся обо мне…

– Тогда кто же я: ангел? Пресный, вернее, приторный ангел, набивший тебе оскомину своей положительностью, безотказностью, порядочностью, верностью, наконец?

– Игорь, прекрати! Неужели ты не понимаешь, что меня уже не изменить? Все пустое, пустое… Только когда я занимаюсь своей работой, мне по-настоящему интересно жить.

– А дети? Ведь ты хотела детей! Даже Щукина, которую ты так презираешь, и то родила дочь…

– И тут же бросила ее, потому что в ее голове не меньше дури, чем в моей… Но я не хочу так. И если я приму решение обзавестись семьей и детьми, то, обещаю, все будет по-настоящему, и ты первый узнаешь об этом. А теперь довольно пустых разговоров. Левин в опасности. В Москву наверняка уже вылетел Скуфин. Что делать? Как его обезопасить?