Я закрываю глаза. Я не знаю, что случается, когда вдруг из ничего – из одного взгляда, из пустого слова, из легкой дружеской улыбки – возникает чувство . Сильное, изматывающее, сбивающее с пути, меняющее наши представления и нас самих. Цунами, шторм, смерч…

– Эй, соня, ты вставать думаешь?

Я открываю глаза и вижу мужа, наклонившегося надо мной с ласковой и одновременно нетерпеливой улыбкой. Я потягиваюсь и качаю головой:

– Нет, не собираюсь, а что, уже поздно?

– Десять. – Муж присаживается на кровать рядом со мной. – Я проголодался и иду завтракать. Если ты еще будешь спать, то…

– Сначала разбудил, а потом «спи, дорогая», – я ворчу, но улыбаюсь, – нет уж, пошли завтракать вместе, только я сначала в душ.

– Иди, чайник еще не вскипел, я же тоже только встал…

За завтраком муж спрашивает:

– Ну, какие планы?

– Не знаю, – я как-то теряюсь, ведь я так и не решила вчера – пойти мне на раскоп или не стоит. – А ты чего хотел?

– Ничего! – радостно смеется муж. – Я ничего не хотел. Но я помню, что ты вроде хотела на раскоп сходить?

– Да? – я удивляюсь. Удивляюсь тому, что он об этом знает.

– Ты же вчера говорила. – Муж смотрит на меня подозрительно. – У тебя амнезия?

Ну не помню я.

– А я рассказывала тебе про Язычника?

– Нет. Какой такой Язычник?

– Елки-палки, ты же главного не знаешь!

И я начинаю рассказ. Говорю быстро, даже, возможно, коротко, но главное стараюсь не упустить. А главное – это то, что существует секта, которая хочет забрать камень. И что мы, с большой долей вероятности, знаем имя главного в этой секте.

– Представляешь, можно поговорить с мальчишками – Максимом и Сережей, узнать, как на эту секту выйти, и попробовать в нее внедриться, а там уже…

– Ксения, вот только самодеятельности не надо, ладно? – муж строго смотрит на меня. – Дрозденко расскажет все в милиции, даст им имя, след, так сказать, и хватит. Ты понимаешь, как это опасно, если действительно они убили бомжа?

Я понимаю. Конечно.

– А на раскоп ты зачем собиралась?

– Поговорить с ребятами. Интересно подробности поспрашивать, – признаюсь я честно. – Ну и заодно с Мариной поговорить, узнать, как там с работой, может, уже вообще больше приходить не нужно…

– Понятно, – муж смотрит на меня внимательно и серьезно.

– Если хочешь, я могу и не идти, – говорю я.

– Иди, – муж улыбается. – Я понимаю твое любопытство, но обещай мне, что хотя бы прямо сегодня в секту внедряться не станешь.

– Обещаю, – я вскакиваю и целую мужа в нос. – Тогда я пошла. А ты что будешь делать?

– А я буду валяться на диване, – назидательно говорит мой мужчина, – отдыхать буду. Ты к обеду вернешься?

– Конечно, сегодня суббота же, раскоп только до двух, так что мне дольше там делать нечего.

Я собираюсь. Джинсы, рубашка, кожанка…

– Дорогой, как там с дождем? – завязывая шнурки на кроссовках, кричу я из коридора.

– Не ожидается, – муж выходит проводить меня. – Солнце вовсю светит, но, кажется, прохладно пока, так что куртку надевай.

– Слушай, а у нас ничего к чаю нет вкусненького, чтобы на раскопе угостить? – вспоминаю я в последний момент. – А то прошлый раз я ничего не приносила…

– Кажется, нет, – муж идет на кухню, – пачка печенья уже начата, конфет мало… Зайди по пути в какой-нибудь магазин да и купи, проблем-то. Ты же не опаздываешь еще?

– Нет, не опаздываю, это же не проходная. – Я гляжу на часы – одиннадцать. – Ладно, зайду, только кинь мне денег в кошелек, а то что-то я не помню, сколько там оставалось.

Наконец я выхожу. Яркий солнечный день, но осенний, прохладный, особенно это чувствуется с утра. Потом, после обеда, воздух прогреется и станет тепло, куртку можно будет скинуть. Я помню, что надо зайти в магазин за гостинцем, но это лучше поближе к раскопу, чтобы не тащить пакет всю дорогу. Я иду улыбаясь, мне легко и приятно, я не знаю, что будет дальше у нас со Стасом, но сейчас я его увижу – и это здорово.

Полуподвальный магазинчик со смешным названием «Конфетка» попадается мне на полпути, и я не раздумывая захожу в него. Как интересно, снаружи кажется, что он должен быть совсем маленьким, а здесь, оказывается, довольно просторный зал самообслуживания и большой ассортимент всяких сладостей. Что называется, «это я удачно попал». Я прохожу по рядам, выбирая, что купить. Сзади довольно неожиданно ко мне подошел молодой охранник:

– Почему вы положили шоколад в карман, а не в корзину?

Глупый вопрос вызвал раздражение.

– Какой шоколад, молодой человек? – Я говорю строго и высокомерно, чтобы отстал, потому что ухажеры бывают всякие.

– Вот этот, – он достает из кармана моей куртки маленький батончик какого-то дешевого шоколада.

Я тупо смотрю на невзрачную обертку, потом поднимаю глаза на парня:

– Это фокус такой, да? Очень весело, но извините, я спешу.

– Вы хотели его украсть?

– Прекратите, в самом деле! – Я не просто раздражаюсь, я злюсь, потому что никогда еще так глупо со мной не заигрывали.

– Пройдемте к директору, – охранник берет меня за руку.

Я вырываюсь:

– Никуда я не пойду, вы в своем уме?

Неожиданно рядом появляется еще один парень в форме:

– В чем дело?

– Воровка, – коротко объясняет ему первый охранник.

– Да как вы смеете? – Я даже задохнулась, у меня нет слов. – Что вы несете такое?

– Пройдемте к директору. – Они вдвоем берут меня за руки.

Но я снова вырываюсь:

– Оставьте меня, уберите руки! Я и сама могу идти.

Однако вместо того, чтобы идти, я достаю из сумки мобильный, чтобы позвонить.

Один из охранников вырывает телефон из моих рук и тут же отключает его.

– Что вы делаете? – возмущаюсь я. – Что за беспредел?

– Пройдемте, – тупо повторяет парень и снова протягивает ко мне руку, намереваясь, по-видимому, меня тащить.

– Уберите руки! – кричу я. – Я уже иду.

Через какую-то служебную дверь мы проходим в подсобные помещения, куда-то сворачиваем и оказываемся в небольшом кабинете.

– Вот, Николай Алексеевич, доставили. – Один из парней чуть подталкивает меня вперед и кладет на письменный стол мой телефон. – Мы можем идти?

Сидящий за столом мужчина поднимает голову, тут же встает и выходит из-за стола: