и даже полдничать — за десятки лет службы те нисколько не надоели. Это молодежи подавай что-нибудь новенькое, изменения, реформы. Тьфу!

Повстанцы устроили взрыв, на котором чуть не погибла его внучка. Это нельзя оправдать, никакими мотивами! Да хоть сто раз желай изменений во имя благой цели.

Старик на своем опыте знал: в обществе меняется только форма. Форма законов, названия должностей, вид улиц. Люди-то, люди остаются теми же! Порядочными или непорядочными. К последним Теодор Виллинью испытывал особую неприязнь.

Подлецы будут всегда. Любой пряник превратят в горькую кашу. Найдут лазейку в хорошем законе и обернут его против. Изгваздают стены, обломают кусты. Сколько не делай людям хорошо — всегда найдутся вредители. Так надо ли стараться? Не понимал он повстанцев. Из кожи вон лезут, трубят о свержении власти, убивают, призывают… А что толку? Одни подлецы сменят других.

Уж лучше так, по старинке.

За дверью шуршали шаги, гости входить не спешили.

Пробуждение на свежем воздухе взбодрило как никогда. Нос замерз, пальцы окоченели, зато волосам влажный воздух придал крепости и объема. Пожалуй, надо чаще бывать на воздухе.

В отдел мы ринулись сразу. Я — по делу, Рик — да черт его знает. Увязался, как кот дворовый. Мог бы уйти, забыть, я бы поняла.

Шли молча, иногда как бы невзначай касаясь ладонями. "Мы в одной команде", — наконец поняла я. Сердце замерло от осознания и пустилось вскачь. Все правильно, ему можно доверять, и шеф это сразу понял, раз пригласил обоих.

Быстренько умылась в туалетной комнате отдела. Прилизала оттопыренные на затылке волосы, пригладила платье. Рик ждал.

— На этого дядю ты работаешь? — шепотом спросил он, когда мы добрались до нужного кабинета.

— Он мне не дядя, а шеф! — фыркнула, растирая щеку с красным отлежавшимся следом. Сильно к мешку приложилась, до сих пор не прошло.

— А обнимал тебя очень по-родственному.

— Шеф Виллинью хороший человек, благодарный и искренний.

Рик мягко улыбнулся, оставшись при своем. Недоверчивость сквозила в ушах. Прямо сейчас он размышлял, стоит ли ввязываться туда, куда не просили. Что может знать отдел по оказанию услуг? Он мог бы позвонить командиру стражей в Бьорне и узнать все новости от него. Впрочем, о загадке, что пыхтит рядом, тот не расскажет.

Как так вышло, что из всех женщин столичной службы порядка, они послали на задание Нику? Агента с очевидным дефектом? Рик давно сложил два и два, но все соображения разбивались о нелогичность теории. Ника прибыла в Бьорн из столицы, и её послали не случайно. Хотели избавиться? Зная о Бьорнском маньяке, хотели отдать убийце на растерзание? Подло и странно, зачем такие сложности.

Кто же запустил цепочку совпадений, которые привели Нику в переулок? Ее шеф?

"Хороший, благодарный, искренний", — Ника безоговорочно верила ему. Так же, как он недавно верил лучшему другу.

Внутри клубилась обида, больше на самого себя. Как же он сразу не понял? Как позволил обвести себя вокруг пальца? Горькому чувству не было выхода.

Вздохнув, Рик двумя руками толкнул дверь в кабинет.

— О, вы пришли! — обрадовался шеф Виллинью.

Сняв чайник с плитки, он разлил кипяток в большие кружки. Поднос потяжелел от тары с пряниками и упаковки столичного шоколада. Запах стоял изумительный.

Как заботливая хозяюшка, шеф усадил сначала меня, потом Рика, организовал стол. Глотнул горячего и на секунду задумался.

Мы с Риком переглянулись. Я на правах постоянной гости схватила пряник первой. Отсалютовала чаем и принялась за импровизированный завтрак.

В воздухе ощущалось напряжение. Между Риком и шефом Виллинью явно что-то происходило. Молча, они рассматривали друг друга. Шеф — заинтересованно, Рик — пытливо.

— Так во-о-от, — я нарушила молчание и поспешила представить мужчин. — Теодор Виллинью, шеф бьорнского отдела по оказанию услуг. А это Ричард Орсо, он…

Я на секунду замерла, подбирая слова. А что я, собственно, знала о нем? Только один факт, его и озвучила.

— Он спас мне жизнь.

Глаза Рика расширились. Он схватил кружку чая перед собой и, одоленный жаждой, принялся пить.

Шеф изучал нас обоих.

— Почему вы здесь, Ричард?

Вопрос с подковыркой. Сам ведь пригласил, но он спрашивал не об этом. Это была проверка в стиле шефа. Однажды и я проходила такую. До сих пор не знаю, правильно ли ответила и был ли вообще правильный ответ.

Рик долго думать не стал.

— Хочу знать, можно ли вам доверять.

По сравнению с шефом, Рик был совсем юнец, но это не помешало ему озвучить мысли.

Шеф расхохотался и расслабился.

— Здорово, ведь я хотел узнать то же самое. Где ты его встретила? — это адресовалось мне.

— Да, в общем, в колледже…

Точнее, в темной нише колледжа, где чуть не сошла с ума от страха. Воспоминание с нишей сменилось уроком по самообороне. Сильные руки и бархатный голос за ухом успокоил взбудораженную душу. Раз и навсегда заменил страшные воспоминания на забавные. Рик, ты специально? Чтобы я не боялась?

Ладошки вспотели. От горячего чая, конечно. Мотнув головой, постаралась сфокусироваться на деле. У меня была цель, информация, которой было мало места внутри одной меня. Она требовала публики.

— Шеф, вчера ночью лорд Даниэль Элварс признался мне в убийствах.

Теодор Виллинью собрался, взял листок и ручку.

— Рассказывай.

Я дословно пересказала наш разговор в переулке. На моменте с механическими псами запнулась и осторожно посмотрела на Рика.

— Меня не запугать механизмами, у меня ведь дефект. Но у тех псов камень силы был вмонтирован в гортань. Страшная фантазия гения…

Я покачала головой, вспоминая холодящий душу страх.

— Тогда появился Рик, — невольно улыбнулась.

Рик слушал, не перебивая. Только сжатые кулаки выражали истинные эмоции.

— В общем, я испортила оба камня силы, и псы отключились. Мы спаслись чудом. Даниэль явно думает, что псы справились с задачей, просто, какой шанс выбраться живыми? А потому… Надо рассказать всем! Пусть все узнают, что это он Бьорнский маньяк!

Шеф Виллинью думал. С одной стороны, выживших свидетелей нам как раз не хватало. С другой, свидетелей двое, и это женщина с дефектом и гражданский. Словно старый анекдот.

Не поверят.

— Был бы у нас ещё один свидетель… Служащий в структуре службы порядка или другое уполномоченное лицо. Слишком серьезные обвинения. Нужен авторитет, чье слово будет что-то значить.

— А мое слово ничего не значит?!

Получилось резко. Я просто не могла поверить в услышанное. Если ты лорд, знаменит и богат, значит и убивать можно? Где справедливость? Давно можно было арестовать самозванца, ещё на этапе тайного хода к тюрьме. Немыслимо! Впервые в жизни я засомневалась в системе,