жителя злачных мест — рыжего таракана. Бр-р! Повылезали подснежники!

Слившись с кирпичной стеной, он скрылся в щели жилого дома. Тараканы умеют маскироваться, не многие представители фауны способны это делать. С биологией я не дружила, на курсах меня больше интересовала анатомия и возможности человека. Впрочем, мозг помнит всё. Какая-то мысль пыталась прорваться из глубины подсознания.

Ящерица, которая умеет маскироваться.

— Ваш призрак — хамелеон! — осенило меня.

С неприкрытым восхищением я посмотрела на лже-лорда, тогда как его настроение только испортилось.

Я долго не могла понять, что это за ящерица. Разглядывала призраков других людей из его компании. Были и птицы, и собаки, одна змея. Все довольно узнаваемые. А вот ящерка покоя не давала.

Хамелеон, конечно!

— Он помогает вам изменить лицо и запах, — разошлась я. — Присасывается к лицу и что-то меняет. Во внешнем виде и вообще, окружении. На самом деле от вас и пахнет по-другому.

— Даже запах? — нервно усмехнулся он. — Такого я, право, не ожидал.

Тут я осеклась. Негоже с убийцей трепаться. В самых мрачных детективах именно это побуждает злодеев сделать ход. Нехороший, явно не в пользу сыщика.

— Какова же твоя сущность, раз ты способна видеть мою тайну?

"Проницательный ворон", — прошиб внутренний голос.

Тут я поняла одну важную вещь. Призрак — не зверушка на поводке. Он что-то дает своему обладателю. Лже-Даниэлю он давал способность менять обличье. А мне…

— Не ваше дело! — пискнула и попятилась.

Лже-Даниэль медленно двигался навстречу.

— Как раз моё. Видишь ли, я являюсь родоначальником это силы, Сияющий даровал ее мне. А еще знания, как наделить этой силой других.

— Других — это Маргарет?

Я сдержалась, когда глаза застелила пелена нарастающего гнева.

— Маргарет была одной из первых подопытных. Что меня поразило — она не хотела принимать сущность. Пришлось постараться, чтобы гордая орлица наконец приняла дареную мной силу.

— Вы истязали её, — прошептала вполголоса.

— Увы, это необходимо для ритуала.

— Вы ужасный человек…

Подлец прижал меня к стенке. Он не отпустит, потому и хвалится. В каждом его слове слышалось самолюбование.

— Маргарет была не единственной… — шептал он мне в ухо.

Смерти я не боялась.

Предсказание Луизы о скором уходе на тот свет всё-таки возымели эффект. Отчасти, я была готова. Готова умереть, если потребуется, но только не сдаться. Тихонечко дыша, я не собиралась останавливаться. Не так страшна сама смерть. Страшнее умереть бессмысленно, так ничего и не достигнув. Мысль придала уверенности.

— Это вы похищали заключённых?

— Не всех, — ухмыльнулся лже-Даниэль. — Ты ведь уже поняла, что нас объединяет. Ты, я, Маргарет.

— Мы дефектные.

Я осмелилась повернуть лицо в его сторону и замерла. Стоило больших сил сдержаться и не отвести взгляд от этого уродливого — не столько внешне, сколько внутренне — лорда.

Говори, гад чешуйчатый. Признайся, ты же хочешь.

— Знаешь, где больше всего дефектных? В тюрьме. Просто рай для моих экспериментов.

— Но выжили не все.

— Я даровал им свободу и выбор. Всё, что от них требовалось, немножко потерпеть. Слабаки!

Лже-Даниэль разъяренно впечатал кулак в стену. Кирпичная крошка посыпалась мне на плечи и волосы.

Больше он не играл на публику. Как архаичный маньяк из бумажных детективов Югра Ставского, он был неуравновешен и вспыльчив. Страх сковал лёгкие.

— Но ведь были те, кто выжил! — я невольно принялась утешать его. Может, он успокоится, и на одно убийство будет меньше?

— Они прекрасны. Мои творения. Человек и сущность! Теперь они безмерно преданы мне.

Я проглотила непрошенную колкость о природе преданности. Не стоит поучать того, у кого мозги набекрень. Преданность безвозмездна, он же манипулировал этим чувством.

Каждый дефектный мечтает овладеть магией. Чтобы механизмы слушались с полуслова. Чтобы пользоваться благами прогрессивного мира. Чтобы не бояться случайно что-то испортить и превратить камни силы в черный брак. Каждый из нас мечтатель! И лже-Даниэль сыграл на мечтах этих людей.

Возомнил себя богом, без разбора и желания экспериментировал на людях, а затем заставлял выживших чувствовать преданность. А как иначе?

Когда глубоко несчастный живешь без магии — и некий лорд пробуждает в тебе силу. Он великолепен! Я бы прониклась. Только делал он это небескорыстно. В пробуждении дефектных был смысл, ведь так? Была цель.

Последний вопрос задала вслух.

— Ты очень любопытная птичка, — его голос изменился с приторно-хвастливого на сухой холодный.

Судорожно сглотнула. Про птичку — это же просто оборот речи?

— Я работала в вашем колледже всю зиму, — пролепетала я. — Мы даже разговаривали однажды. Плохо помню тот вечер.

— Ха-ха! Зато я его, кажется, помню. Ричард прервал меня на самом интересном месте.

От нахлынувших воспоминаний начало мутить. Тогда я не могла видеть призраков. Но мозг, отравленный алкоголем, пытался предупредить иначе.

— В тот вечер в колледже я впервые увидела вашу натуру, — призналась, оттягивая время. — Показалось, что вы покрылись чешуей.

— Хм, сочетание природной интуиции и проницательного дара сущности. Занимательно и грустно. Милая служка, я не могу отпустить тебя просто так. Твоя способность может нарушить мои планы. Искренне жаль.

Из глубины переулка что-то опасно лязгнуло. Резко повернулась — сквозь густой туман к нам подбирались два механических пса.

Глаза-объективы ярко светились во мраке ночи. Зубы, подобно капканам, стучали отнюдь не от холода.

— К-как вы управляете ими? — я постаралась сохранить голос ровным. — У вас же дефект.

— У меня верные друзья и любимая женщина, — довольно прищурился лже-Даниэль.

— Вряд ли вы знаете, что такое любовь.

Теперь он точно разозлился.

— Грейс, ты слышала? — завопил он, как безумный. — Эта девочка не верит в наши чувства, надо преподать ей урок!

Механические псы клацнули зубами, а за ними проступила тень лекарки Грейс. Она и вне колледжа ходила в белом, как и лже-Даниэль. Двое убийц в белых одеждах.

— Не стой между нами, Ника, — прошипела она, позволяя псу справа облизать ладонь.

Гибкий язык вынырнул из пасти, и сердце ухнуло в пятки.

Камень силы, который приводил пса в движение, располагался прямо в основании языка. В обычной ситуации меня механизмом не запугать. Коснусь камня — и нет механизма. Но здесь и сейчас… Кто додумался вмонтировать камень силы в самую пасть? Теоретически дотронуться можно, но руку придется отдать. А поскольку псов двое — отдать две руки.

У-у-у! Колени задрожали.

— Прощай, любознательная служка.

Лже-Даниэль послал любимой воздушный поцелуй, и Грейс отдала команду. Присев для разгона, механический пёс кинулся в мою сторону.

Конец — поняла за секунду. Зажмурилась, чтобы не видеть.

Нет-нет-нет! Неужели Луиза права?

Звонкий удар металла о металл заставил распахнуть глаза. Перед носом схлестнулись зубастая пасть пса и нож спасителя.

Шарф давно слетел с плеч и