Ждала ли Милу та же участь, как она думает? Не факт. Она уже находилась в ангаре, уже была нейтрализована с помощью наручников, – ни позвонить, ни позвать на помощь, – при этом она не мужчина, драться не полезет и не вооружена. Коля бы держал ее в заложницах до последнего, до той минуты, когда он будет полностью готов к вылету, когда направится в аэропорт. Убивать ее вообще смысла нет: достаточно бросить в этом ангаре, кто-нибудь когда-нибудь в него заглянет. Если девушке повезет, она к этому моменту еще окажется жива, но ее показания против Коли не будут стоить ни копейки… Хотя, возможно, этот Коля все же не последнее дерьмо и намеревался анонимный звонок организовать (после своего отлета, разумеется), с сообщением о местонахождении Милы.

Как бы то ни было, на данный момент Коля к побегу за границу не готов. В силу чего был готов избавиться от Никиты.

…Удивительно, но Миле и на этот раз удалось обхитрить обоих. Она снова пустила в ход электрошокер и сбежала. Еще удивительнее то, что Кис и тут девчонке верил: он хорошо знал, как выносит иным индивидуумам мозг близость больших денег. Приближение цунами не заметишь, не то что приборчик размером с пачку сигарет в ладони девушки.

Однако денег в машине Коли Мила не нашла, ни больших, ни маленьких.

И снова девица не врет: иначе б она уже летела в какое-нибудь Рио-де-Жанейро. Однако она опять на даче у двоюродной сестры. И в расстроенных чувствах, без сомнения: авантюра ее не удалась. И это Алексею только на руку! Все, что теперь нужно, – представить ее пред ясные очи Громова. А Серега уж сам с областной полицией разберется…

– Па, ты тут?

– Угу. Немного задумался.

– И что надумал?

– Утром Миле нужно будет поехать на Петровку к Громову. Ее должны увидеть своими глазами в полиции – только так можно снять с тебя подозрения в ее убийстве. И в ограблении. Пусть явится и расскажет, как дело было. Давай я приеду к вам утром, часов в семь, и заберу вас обоих. Вернее, всех троих, Настю тоже: ее показания понадобятся.

– Па, я не о том!

– Да? А о чем? – удивился Алексей.

– Я должен найти эти деньги, ты что, не понял? Без них Миле хана! Она должна их или вернуть отцу, или…

…или смыться с ними за границу, понял Кис. То есть этот дурень, его сын, снова готов лезть незнамо в какое пекло, чтобы принести девчонке то, что она украла. После чего она свалит из страны, а дурень будет сидеть и страдать по своей неземной любви. Вот каков тут расклад!

Алексей почувствовал, как в нем гнев закипает. Он вдохнул, выдохнул, потом еще раз. И как можно спокойнее ответил:

– Все, чего я хотел, – это спасти тебя. Отвести от тебя подозрения. И теперь мы знаем, что девушка жива. И что сейф опустошила она. Все, занавес, финита ля комедия. Пусть явится к Громову, и дело на тебя автоматически закроется.

– Она не может… Ей нужно отыскать деньги, па. Раньше, чем отец ее найдет.

– У меня нет клиентки по имени Людмила Пилипкина. Я занимаюсь твоей проблемой, сын. А не ее.

– Это моя проблема, па! Помоги мне ее решить.

– С каких это пор проблема стала твоей? Вора-отца ограбила воровка-дочь…

– Она не воровка! Она не просто так решила эти деньги взять и сбежать! Отец к ней стал относиться как…

– Объясни, почему ты считаешь, что должен в этом грязном деле участвовать?! – не слушал его Алексей. – Знаю, она тебе нравится, но ты сколько времени знаком с ней в общем итоге? Неделю? Десять дней? И что, это уже великая неземная любовь? Вечная?!

Алексей понимал, что зря он так разошелся, только сына против себя настроит, но его несло. Всегда сдержанный, он считал повышенный тон распущенностью, непозволительной вульгарностью. И вдруг его прорвало, да так, что он совладать с собой не мог. Конечно, он боялся за сына из-за подозрений полиции, но дело было даже не в этом. В том оно было, дело, что какая-то шалава крутит Романом как хочет! А он слеп, как кутенок, его даже воровство этой красули не смутило! Хотя должен был плюнуть в ее сторону сразу, едва об этом услышал!

– Ты уже с ней готов разделить и беды, и радости, как в брачной клятве говорится? – продолжал он метать громы и молнии. – Только она, между прочим, свои радости с тобой делить не собиралась! Сумку денег хапнула и тебе даже прощай-прости не сказала! Зато когда беда случилась – когда сумка ее тю-тю, помахала ручкой, – Мила тут же о тебе вспомнила. И ты бежишь-летишь ее выручать?! Да еще просишь меня подключиться! Ты здорово придумал: проблемы этой Милы теперь твои, а я должен помогать своему сыну – вот какая у тебя интересная логика!

– Ладно, – холодно произнес Роман. – В таком случае я твой клиент. Я тебя нанимаю. И заплачу по тарифу.

Опля. Какая оплеуха…

– Ты сбрендил!!!

Гнев его кипел вовсю, уже булькал, лопались пузыри и валил пар.

– Ладно. Если не возьмешься, я обращусь в полицию. Хотя там работают не так эффективно, как ты. И, между прочим, в ангаре могло произойти убийство!

– Да чччерт! – взревел Кис. – Ты не понимаешь ничего, что ли?! Какая полиция? Если Мила не явится туда самолично, тебя обвинят во всех смертных грехах!!!

– И пусть. Зато они помогут найти Колю. И деньги.

Кретин. Придурок. Девка эта, хитрая бестия, смоется без него, и этот кретин-придурок даже не сумеет доказать, что она жива, что он ее не убил и не ранил и деньги эти чертовы не брал!

– Не вздумай. По поводу возможного убийства я сам сообщу в полицию. Что, к слову, должна была сделать Мила, и уже давно, как только такой исход встречи Никиты с Колей предположила. Но вместо этого она думает лишь о своих деньгах – точнее, не о своих, об украденных из сейфа отца! Пилипкин, конечно, тот еще фрукт, и происхождение бабок в его сейфе наверняка заинтересует и полицию, и налоговую, да речь сейчас не об этом! А о тебе! Ты хочешь помочь воровке найти краденое!!!

Гудки отбоя оповестили Алексея о том, что Роман разговор закончил. Односторонне. Кис посмотрел на свой телефон, будто еще не веря… Но да, Роман отключился.

Алексей чувствовал себя виноватым. Он знал, что прав, но… Какого хрена он сорвался! Как он мог себе позволить… В последний раз он так разошелся давно, много лет назад – когда узнал, что жена (первая, до Александры) изменяет ему с лучшим его другом…

Надо было как-то иначе… Помягче надо было… Правота – это не только факты. Правда и правота – разные вещи. Когда правду вываливаешь на человека, как кузов гравия на голову, – ты не прав! Отношения требуют деликатности, это тоже правда… И не можешь ты быть прав, если гравием по башке!

Да теперь уж что… Поздно.

Или все-таки еще не поздно?

Он набрал номер сына, готовый извиниться… Но Роман звонок не принял.

Разговаривая с отцом, Роман неотрывно смотрел на террасу, на Милу, освещенную неярким желтым светом лампы под абажуром, – волшебную, прекрасную Милу. Ее лицо было обращено к саду, хотя видеть Романа она не могла: на террасе светло, в саду темень, – но она знала, что он там, и она ждала его.