Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джорджи развернулась на каблуках и припустилась к деревьям. Подстегиваемый яростью, он споро ее догнал, схватил за руку железной хваткой и развернул к себе лицом.
— Это я неискренний? — усмехнулся он. — А ты тогда кто? Ты лгунья и воровка — или потенциальная воровка. Обманным путем ты попала в мой дом, воспользовалась своим положением, чтобы проникнуть в дом моего друга. Ты пыталась его обворовать.
— Ты меня не знаешь! — заорала она, разрумянившись, гневно сверкая глазами. — Ты не знаешь, кто я и зачем я это сделала!
— Так расскажи! Я весь внимание! Стоишь тут и бранишь меня за то, что я тебя не понимаю, а сама не сказала ни слова.
— А с какой стати я должна что-то говорить?
— Вот именно: с какой стати? Ты очаровала меня, вынудила пообещать, что я тебя не сдам, и я, как полный идиот, пообещал. Ты, наверное, посмеивалась…
Из ближайшего подлеска долетел треск, как будто кто-то упал. Натан замолчал и отпустил Джорджи. Они обернулись на звук.
— Кто здесь? — оглядываясь по сторонам, крикнул Натан, голос в тишине зимнего дня прозвучал очень громко.
На миг все стихло, а затем опять послышался треск — на этот раз кто-то убегал.
Заговорить Джорджи не успела: Натан побежал к деревьям, преследуя удалявшегося наблюдателя.
— Натан! — зыкнула она.
Джорджи ничего не видела, только слышала звуки бега сквозь скрип деревьев. А опосля донесся резкий ужасающий выстрел ружья.
— О боже! — ахнула она и в тот же миг услышала, как вскрикнул Натан.
Долгую душераздирающую минуту она считала, что его застрелили, однако вскорости он вылетел из рощи, шляпа исчезла, полы пальто развевались.
— Натан! Слава богу!
— Он удрал. Наверное, он браконьер, потому как у него с собой ружье, но бежал он так, что только пятки сверкали.
— Он в тебя стрелял? Все хорошо?
— Да. Господи! — На миг он остолбенел, потом шагнул вперед, хмуро глядя ей в лицо. — Все хорошо, Джорджи. Он убежал.
Он положил руки ей на плечи, пригвоздил обеспокоенным взором. Возможно, как Натан и сказал, это браконьер. Но кем бы он ни был, у него ружье. Натана могли застрелить. Сия кошмарная мысль засела в голове и не покидала, ведь перед этим она орала на него, как базарная баба.
— Идем домой, — изрек Натан, погладив ее по плечам. — Похоже, тебе не помешает бренди.
Глава 19
В библиотеке Натан усадил Джорджи в кресло. Она подсунула холодные руки под бедра, дабы унять дрожь, а заодно согреть. Натан попросил пришедшего лакея принести два бокала с бренди. Слуга походя метнул в сторону Джорджи любопытный взгляд, но она осталась равнодушна — уж очень ее трясло.
Натан забрал поднос у вернувшегося лакея и отпустил его, засим подал бокал Джорджи. Дрожавшими руками она обхватила бокал и сделала глоток. Горячий огненный напиток шокировал.
Угрюмый Натан наблюдал за ней.
— Сиди и спокойно пей, — сказал он, — а я осмотрю ящики.
Библиотеку заставили ящиками, выгруженными вчера из кареты. Джорджи следила глазами, как он разглядывал содержимое.
В первых двух ящиках лежали книги. Натан вынимал том за томом, проверял и находил место на книжных полках. Он расставлял книги неторопливо и аккуратно. Приятно видеть, как занятие его поглотило, прядь темных волос упала на лоб.
— Лучше? — немного спустя справился он.
— Да, спасибо, — не удержалась она от улыбки.
— Поможешь достать оррери?
— Да, конечно.
Джорджи встала, поставив на каминную полку почти нетронутый бокал с бренди. Ей не терпелось наконец-то увидеть загадочную вещь.
Ящик уже был открыт. Предмет обернули грубошерстной тканью и обложили соломой. Натан присел и убрал солому, Джорджи присела рядом с ним. Обернутый тканью предмет чуть больше метра в диаметре и, вероятно, около метра в высоту.
— Возьмись за этот край, — попросил он.
Она обошла вокруг и подсунула руки под предмет с деревянной подставкой и маленькими изогнутыми ножками. Она крепко за него ухватилась и по команде подняла. Без ящика предмет уже не мнился тяжелым и неудобным. Они водрузили его на стол. Натан перерезал нить, что не давала ткани упасть, вместе они вытащили исподнизу материю.
При взгляде на Натана у Джорджи перехватило дыхание. Он радостно улыбался, в темных глазах блестел интерес. Он стал противоположностью графа Харланда, коего знал мир, человека, который обозревал окружение со скучающим и высокомерным видом.
Ныне брони нет.
Когда он убрал ткань, Джорджи, охнув, невольно отвлеклась. С довольной ухмылкой на лице Натан, удовлетворенный реакцией, пересекся с ней взглядом.
— Что думаешь?
— Необычно. Красиво.
Это аппарат? Скульптура? Предмет мебели? Так или иначе, громадный предмет встроен в двенадцатигранный корпус из розового дерева. Каждую грань украшало геометрическое маркетри, к одной из граней прикреплена роскошная ручка из эбена и латуни. На изысканной деревянной подставке стоял оррери — массивная, мерцающая латунная пластина, состоявшая из концентрических кругов, в кои вставлены модели различных планет из латуни, серебра и меди, все разного размера и формы. Над шестернями, как небесный свод, перекинуты латунные дугообразные скрепы. Натан провел пальцем по краю, скользя довольным взглядом по новому приобретению.
— Что он делает? — осведомилась Джорджи, ибо у очаровательной вещицы должно быть назначение.
— Он показывает, как движутся планеты Солнечной системы. Смотри.
Он принялся крутить ручку, и, что удивительно, оррери начал двигаться. Как гигантские часы, колеса, вставленные в латунную пластину, крутились как по часовой, так и против часовой стрелки. Планеты на латунных шестах тоже вращались.
— Солнечная система гелиоцентрическая, — указал Натан на самую большую, сверкавшую золотом сферу.
Джорджи наклонилась, дабы взглянуть поближе, положила руки на деревянный край рядом с его руками. Натан тоже нагнулся так, что оказался в нескольких сантиметрах от нее. Она почувствовала его тепло и опустила голову, отчего челка упала на лицо.
— Что это значит?
— Это значит, что Солнце — центр системы. Эта сфера изображает Солнце. Вокруг него, как вокруг короля, вращаются планеты.
— А-а, прямо как у тебя дома.
— О чем ты?
Она уловила обиду в голосе и удивленно глянула на Натана.
— Ты и сам знаешь. Здесь все вращается вокруг тебя, твоих желаний, твоих волеизъявлений. — Она пожала плечами. — Это твоя прерогатива. Главный здесь ты, о чем ты любишь мне напоминать.
Он нахмурился.
— Расскажешь про остальные? — спросила она, указав на другую сферу.
Он крутил ручку, дабы планеты двигались, и называл каждую: Марс, Юпитер, Венера, Земля. Дом.
— Кто же тогда ты, если я Солнце?
— Вот эта маленькая, — ткнув пальцем, предложила она.
— Меркурий? Нет, вряд ли.
— Тогда кто?
Она смотрела
