Мать ее погружалась в траур в ее отсутствие. Она попыталась запрещать дочери бегать на свидания, шантажировала, грозила, что лишит средств к существованию. Она говорила: берегись, он не любит тебя. Мать ненавидела Ману, видела в нем все недостатки, свойственные парням, при всяком удобном случае говорила дочери о нем гадости.

Но вместо того чтобы наставить Лили на путь истинный, эти нападки с каждым днем все больше и вернее отдаляли ее от матери. Понимая, что она скоро окончательно сдаст позиции, мать решила испробовать другую тактику. Она пригласила как-то Ману к ним на ужин и даже предложила ему поработать у них в кондитерской во время летних каникул. Вроде бы она решила окончательно сменить гнев на милость. Лили была в восторге. Она, увы, ничего не заподозрила.

Однажды Лили ушла из дома, чтобы доставить клиенту заказ, она вернулась домой раньше положенного. В подсобке она обнаружила свою мать в обнимку с Ману, полуобнаженными. Выражения глаз своей матери в этот вечер Лили не забудет до конца жизни. В них вовсе не было чувства вины, они лучились торжеством, реваншем. И еще ненавистью.

Лили тогда не сказала ни слова. Она взяла свои вещи и первым же поездом уехала в Париж. С тех пор она не послала матери ни малейшей весточки о себе. Вдвойне преданная, с разбитым сердцем, Лили остановилась у кузины, которая какое-то время позволяла ей жить у себя, но потом попросила съехать. Кузина встретила молодого человека, и ей нужно было самой иметь место для интимных встреч. Лили поняла и не обиделась. Она сначала переместилась с дивана кузины на разноперые кровати случайных любовников, а уж потом стала настоящей бездомной.

Сначала она искала работу. Неужели в Париже она не найдет себе подходящей кондитерской? Ее ждало разочарование: ниша была забита до предела. Один из кондитеров, которому она отнесла резюме, сказал, что за один только день получил не менее тридцати таких же от кандидатов в подмастерья. А выбрать ему нужно было только одного. «Необычайная популярность кулинарных шоу породила массу желающих посвятить себя этому занятию, но рынок не справляется», – объяснил он ей. Даже престижные лавки со славной историей с трудом могли конкурировать в последнее время с промышленными кондитерскими.

Поиски работы Лили обрели форму длинного туннеля, ведущего в небезопасную зону. Она попыталась связаться с отцом, но безуспешно. Он устроил свою жизнь и уехал куда-то за границу – на Бали, насколько она поняла по телефону, или что-то в этом роде.

Лили хорошо запомнила первую ночь, проведенную на улице. Стоял июнь. Денег, чтобы снять комнату в гостинице, у нее не было. Да и на улице было совсем не холодно. Тогда она устроилась на обычной скамейке – только на один раз, сказала она себе.

На следующий день «один раз» повторился, как и в последующие дни.

Этот «один раз» продлился несколько месяцев подряд.

Конечно, ей не раз приходила в голову мысль вернуться туда, откуда она ушла. Но очень уж ей не хотелось видеть свою мать. На прежней жизни она твердо решила поставить крест. В маленьком городке, где она выросла, Лили было бы слишком стыдно просить милостыню. Она бы не вынесла этого, встреться ей за этим занятием кто-нибудь из знакомых. Здесь, по крайней мере, ее никто не знал. Таких, как она, просящих подаяние на мостовой, было очень много.

Она когда-то раньше дала себе твердую клятву – никогда не протягивать руки, не доходить до этой крайности. Однако пришлось преодолеть и это. Если с холодом еще можно попытаться смириться, защитить себя от него, то с голодом бороться невозможно. Он скручивает узлом желудок и вызывает тошноту. Однажды ей пришлось не есть два дня подряд. Тогда она выставила перед собой картонку, где написала «Помогите мне!», спряталась за нее и заплакала. Никто не увидел ее слез. Она не хотела их показывать. Слезы – это единственное, что еще сохранилось от ее человеческого достоинства.

Если подумать, жизнь Лили оказалась похожей на волшебную сказку, только рассказанную наоборот. Ах, как она любила сказки, которые ей на ночь рассказывал отец в детстве! Неизбежно счастливый конец всегда придавал ей веры в замечательное будущее. Но в ее новой сказке все было наоборот – никакого хэппи-энда. Принцесса превратилась в нищенку. Хрустальные башмачки оказались заношенными теннисными туфлями, дырявыми от постоянного стояния на мостовых. Королевством Лили была череда бульваров, замком – тротуар, обдуваемый всеми ветрами, короной – шерстяная шапчонка, прятавшая под собой спутанные волосы. Бальным платьем ее стали нанизанные друг на друга колготки и брюки – чтобы у нее их не украли другие такие же нищие, она решила все их надеть одновременно. А приятелями ее были вовсе не хорошенькие мышки из мультфильмов, а оголодавшие, такие же, как она, крысы, которые рыскали ночами по углам, которые она пыталась себе облюбовать.

Однажды возле места, где распределяли еду для бездомных, одна приятельница посоветовала ей получше накраситься и сходить в ночной клуб. Лили всего девятнадцать лет, и она хорошенькая. Один разок переспать – не бог весть что, долго это не длится, зато хоть спишь в настоящей кровати, а если повезет, то и завтраком угостить могут. Лили так и сделала один или два раза. Но она не смогла этого вынести. Она ощущала себя до того грязной, испачканной, словно на ней было пятно, которого уже никаким душем не смыть до конца дней. И тогда она с этим завязала. Побираться она еще могла, но продавать свое тело за постель и чашку кофе – нет.

Если уж начистоту, люди в их районе оказались довольно благожелательными. Лили каждый день собирала достаточно денег, чтобы поесть. Иногда даже встречались добрые феи. Нану, например, кухарка из бистро напротив, которая позволяла ей пользоваться туалетом заведения, где она могла даже почистить зубы и помыться. Или Фатима, консьержка из соседнего дома, которая дала ей код от входной двери и закрывала глаза на то, что Лили иногда поднималась на последний этаж и ночевала там в свободных комнатах для нянек. Увы, вот уже какое-то время дверь не открывалась. Скорее всего, код поменяли, а консьержке сделали строгий выговор.

Когда у Лили спрашивали, как она видит свое будущее, чаще всего она не отвечала. Просто она больше не видела его, это будущее, она давно уже потеряла его из виду. Оно куда-то испарилось, ее будущее. Ее будущее – это ее прошлое.

А ведь когда-то и у нее были мечты. Да и талант тоже. Ей не раз об этом говорили во время учебы. «Из тебя выйдет образцовый кондитер», – сказал преподаватель, вручавший ей диплом. И Лили тогда почувствовала прилив гордости.

Теперь торты она видела разве что через витрину булочной-кондитерской, возле которой обычно садилась попрошайничать. Да, у нее есть талант, но никто его не видел. И никто о нем не знал.

Никто, кроме, может быть, Солен, узнавшей о нем этим вечером.

Слушая историю молоденькой нищенки, Солен вдруг загорелась безумной идеей. В ее голове созрел совершенно немыслимый, неразумный и в то же время грандиозный проект.

Это был план мести. Возможность отвоевать хотя бы одну его представительницу у царства нищеты. На этот раз Солен не позволит ему одержать победу. Одно поражение она уже потерпела – она потеряла Синтию. Но война еще не закончена. Она поднимется на ринг и будет биться до последнего, посмотрит прямо в лицо своему неумолимому противнику. И никакой жалости не будет: око за око, зуб за зуб.