— Друг мой, Тринидий, — улыбнувшись и положив руку на плечо Творцу, обратился я, — желаю тебе испытать скорее чувство любви.

— Любовь. Ха. К обычному человеку? Ха. Глядя на тебя, я вижу, что ни то, ни другое, ни к чему хорошему не приводит, — скинув мою руку, зло ответил Тринидий.

Конечно, мне жаль, что он относится столь негативно. Но я знаю, что он лишь беспокоится обо мне. Однако остаться в стороне от происходящего с моей любимой я не могу. Поэтому вечером я отправился в Храм судеб.

Это место всегда было моим самым любимым во всем мире: каменные своды, острые и гладкие выступы на импровизированных стенах, переливающиеся кристаллы — здесь дом каждого Творца, сердце этого мира. Пройдя небольшой лабиринт, я оказался в круглой пещере — главном зале, в котором я уже не раз вызывал картины судеб разных людей. Но я впервые оказался здесь, чтобы вызвать свою картину. Прикоснувшись к большому кристаллу в центре зала, я закрыл глаза и произнес свое имя, сконцентрировавшись на своей судьбе. Еще с закрытыми глазами я услышал, как краски магии слетаются в пещеру, чтобы нарисовать свою картину. Но открывать глаза мне стало внезапно страшно. Что я увижу там? Пусть жизнь Творца отличается от человеческой: мы много наблюдаем, узнаем, помогаем, создаем новое… Но редко заводим семьи, не рожаем детей, не переезжаем. Да и большая часть этого перерождения у меня прошла, ведь этой памяти осталось совсем чуть-чуть…

Но я открыл глаза. Прямо передо мною, над кристаллом, развернулось огромное полотно, краски которого, словно живые, переливались со звоном маленького колокольчика. Что ж, видимо, Храм судеб считает, что жизнь Творца отличается от жизни человека. Никогда картина судьбы человека не представлялась такой большой, еще и не в углу, а в центре пещеры. Стараясь не смотреть на свое будущее, я стал искать нужный мне момент в прошлом. Я увидел свое появление, назначение, появление друга, нахождение любимых мест, знакомство с сотнями поколений… Но, внезапно, боковым зрением я заметил какое-то движение в своем будущем и, не утерпев, повернулся туда. Моя судьба менялась на моих глазах! Я успел заметить лишь обрывок моего возможного будущего. В нем был счастливый ребенок, изобретающий что-то очень важное и интересное… но вместо него появлялся один я до конца моего перерождения. Я в панике пробежал глазами по всему моему будущему, уже не страшась знания. Мои будущие дни впивались в память, по мере чтения картины, и на меня все больше давило чувство разрушающего разочарования. Моя жизнь стала лишенной смысла. Что же теперь? Если я сотру встречу с моей милой, то моя жизнь останется такой же. Зачем такая жизнь вообще нужна… Внезапно тысяча лет, еще недавно представляющаяся мне таким малым промежутком времени, предстала предо мной жестокой бесконечностью. Конечно, многие Творцы проживают схожие перерождения, но чувствуют себя вполне счастливо… но они не видели у себя картину счастья, которую могли бы получить, но которая никогда уже не случится с ними.

Что же мне теперь делать?!

Зачем мне такая жизнь нужна?!

— Что же, — воскликнул я и взмахнул рукой над изображением моей встречи с прародителями Элемины. Пусть хоть она будет жива и счастлива.

Но ничего не произошло. Картина не желала меняться в моих руках. Тогда я попытался стереть этот момент снова, но результат остался тот же.

— Да что же не так с нами?! — в ярости взревел я и взмахнул рукой по всей своей картине жизни, от самого начала до конца. И вдруг. Она исчезла.

А вместе с ней, кажется, исчез и я.»

Глава 18

— Это невероятно, — прошептал Люциан, — но что же было дальше? Продолжайте, продолжайте!

— Но на этом мои воспоминания заканчиваются, — придя в себя, ответила я.

— Вероятно, на данном моменте Творец Кринцианс закончил свое пребывание в этом мире, а вовсе не стал обычным человеком, как написано в некоторых легендах- задумчиво произнес Ансакэл.

— А что стало с Элеминой…, - задумалась я, стараясь что-нибудь вспомнить из своего прошлого.

— Я не думаю, что сможешь это вспомнить, поскольку ты этого так и не узнала, — ответил Ансакэл, — видимо, твоя память вернулась и выдала информацию о твоей прошлой жизни. Хотя, возможно, память вернулась ко всем Творцам. Люциан?

— Моя жизнь — это книги, рукописи, свитки. Только знания, полезные в теории, но бесполезные в случае взаимоотношения людей. Быть может, память ко мне и стала возвращаться, но я ничего не знаю и не узнал из того, что тогда произошло, — развел руками ученый.

— Мы знаем теперь, куда нам необходимо направиться дальше. В Храме судеб я смогу узнать о жизни Элемины. Если он, конечно, сохранился, — помрачнела я.

— Не понимаю, что нам даст информация о жизни этой девушки, но, в любом случае, мою судьбу изменить можно только там, если верить вашим воспоминаниям, — безразлично произнес Ансакэл, — что же, не будем терять времени.

— Уважаемые, — как-то тихо произнес ученый, — боюсь, что нам предстоит расстаться. Наши пути расходятся.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Разве вы не идете с нами? — спросила я.

Грустно улыбнувшись, ученый покачал головой.

— Вы видите все эти рукописи? Это огромный объем знаний, который копился тысячи лет. И это самое желанное место для меня во всем мире. Даже больше, в двух мирах. Конечно, вам нужно идти, разрешать проблемы, исправлять ошибки. Но это все не для меня. Как и в прошлой жизни, в которой мне посчастливилось быть Творцом, наслаждаться долголетием, безграничной памятью и отсутствием жизненных проблем, меня больше привлекают знания, нежели люди. Но я думаю, что наша с вами встреча стала началом крепкой дружбы, — произнес ученый, показывая, что некоторые проблески воспоминаний уже затронули его сознание.

Через час мы уже выходили из города. Странное дело, но никого из наших друзей мы так и не встретили. Куда же они все исчезли? Даже те, кому не посчастливилось попасть в темницу, каким-то неведомым мне образом исчезли из нее. Но у меня нет способа с ними связаться. Как же сейчас не хватает достижений нашего мира! А впрочем, переживаю по этому поводу я одна, поскольку наследнику до моих спутников дела нет. Но он не осознает, что без моих спутников до Храма судеб нам предстоит долгий и утомительный путь пешим ходом. Радовало лишь то, что после возвращения памяти прошлой жизни я знала, куда нам идти и как добираться.

В своей жизни я прочла немало книг, из которых было много повестей о путешествиях. И меня всегда