Но раздеваться девочки почему-то не торопятся. Я что-то не так сказала?

— А ты точно не сутенёр? — подозрительно спрашивает меня изящная эльфийка, которой раздеваться не хочется, по-видимому, больше всех.

— Нет, милая, я суккуб, ты слова перепутала, — ласково объясняю, но судя по глазам эльфийки, разницы она не чувствует.

Надо будет поднатаскать мой курс в определениях.

Прохожу в самый дальний угол, чтобы не смущать особо впечатлительных, стаскиваю удобные форменные ботинки и одним слитным движением выуживаюсь из академического платья, рефлекторно красиво изгибаясь.

Позади раздается дружный выдох. О, им тоже понравились мои трусики в цветочек?

— Ты такая красивая… — слышу за спиной восхищенно-завистливое.

Довольно улыбаясь, быстро влезаю в черный комбинезон и застёгиваю почти невидимую молнию на груди.

Ну и что тут такого страшного? Я змеей вон вообще голая ползаю!

Оборачиваюсь лицом к публике и снова ловлю восхищенные взгляды.

— Глядя на тебя, начинаешь невольно подумывать о том, чтобы сменить ориентацию, — хмыкает та самая Морсен, которая чуть не убила меня вчера.

— Если ты теперь начнешь за мной ухаживать, я этого не переживу, — иронично-серьезно отвечаю, и девчонки прыскают. Только сейчас замечаю, насколько нас меньше, чем парней — в раздевалку набилось всего-то человек десять.

Сцена с моим раздеванием, видимо, разрядила обстановку, потому что после нее все переоделись довольно быстро. Не всем форма шла так же, как и мне, но в целом, плотная обтягивающая ткань хорошо скрадывала лишние объемы и формировала красивые линии у всех девчонок. Тот, кто подбирал эту форму, явно знал толк в женской одежде.

Красивым смертоубийственным отрядом выдвигаемся на полигон. Я, как предводитель сей братии красоты, вышагиваю первой и, ловя восхищенные взгляды редких прохожих, с удовольствием отмечаю, что среди покоренных моей красотой оказываются даже преподаватели. Значит, это просто с ректором моим что-то не так. Бракованный какой-то попался.

Прямо у входа на полигон видим наших парней, тоже переодетых в черные, чуть более свободные, чем у нас, брюки и обтягивающую футболку без рукавов. Не знаю, что там про силу, но красотой наш курс покорит этот полигон точно.

На подходе к воротам стадиона машем нашим мальчикам ручкой. Выглядят они, конечно, очень романтично — буквально таки кавалеры, встречающие своих дам на свидании.

Парочка впереди стоящих кавалеров, глядя на нас, даже слегка споткнулась и упала.

— Очевидно, мы выглядим сногсшибательно, — уверенно прокомментировала, и весь мой отряд красоты горделиво приосанился.

— Уау, — произносит Мила, когда мы наконец выходим на огромную площадку внутри овального стадиона, по краям которого расположены бесконечные трибуны, ныне лишь слегка заполненные. И то, в основном, восторженными девчонками и прожженными дамами, пришедшими сюда чисто покурить и полюбоваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Особое удивление вызывало то, что площадка стадиона не ограничивалась одним ярусом, напоминая скорее прозрачное многоэтажное здание без стен, заполненное различными канатами, стенками для скалолазания, площадками для борьбы, лесенками, лианами и прочим, чему я даже не хотела знать название. Судя по периодически вибрирующей земле под ногами, здесь были еще и подземные уровни, на которых, видимо, отрабатывались серьезные заклинания или бои в истинных формах.

Передернулась от наполнившей сознание окружающей энергии. Всё вокруг буквально дышало силой, магией, азартом и движением. Необученным эмпатам контролировать себя здесь будет тяжело.

— Первый курс особистов стройся! — слышим откуда-то сбоку и ускоряемся. — Бегом, паршивцы!

Добегаем до того самого, сурово члена приемной комиссии, что так сильно не хотел меня брать. Сейчас узнать его несколько сложно: если на экзамене он был одет как лорд, то сейчас он в той же форме, что и наши парни, по-аристократически длинные волосы беспощадно зачёсаны назад, на лице ни грамма эмоций, только суровая сдержанность. Надо признать, выглядит он куда сногсшибательнее, чем все мы. За исключением, может быть, меня. Моя персона вообще вне конкуренции, я считаю.

Эх, а как, наверное, хорош мой ректор в такой же форме…

— Так, слушаем сюда, — жесткий голос не дает погрузиться в радужные фантазии, — сейчас небольшая разминка, а потом базовая полоса препятствий. Если никто не сдохнет на первом же круге, возможно, попробуем что-то из портальных испытаний. Мысль ясна?

Во мне боролись два вопроса: а были ли смертельные прецеденты, и что такое портальные испытания?

Жесткий взгляд преподавателя, безошибочно нашедшего меня среди студентов, нивелирует все вопросы. Судя по его виду, если смертельных прецедентов и не было, то сейчас будут.

Бабушка, забери меня обратно, я не готова к таким подвигам ради мужчины! Даже ради кубиков на прессе не готова!

Хотя… нет, кубиков хочется.

— Если вопросов нет, — преподаватель отводит взгляд от меня, — то сейчас быстренько разминаемся на траве и идем на полосу. План занятия понятен? — дружно киваем. — Отлично. Тогда разошлись на расстояние двух метров друг от друга!

Очень исполнительно расхожусь. И на метр, и на два, и на три…

— Змеиная, хвост прижму! — тут же слышу рык преподавателя.

Эх.

Сошлась обратно.

— Бег на месте шестьдесят секунд! — рявкает очень строгий и властный мужчина и жестко хлопает ладонью по ноге, видимо, для усиления впечатления. Ему бы хлыст… и в спальню…

Так, у меня есть ректор!

Начинаю бежать!

Пока не сложно, полет нормальный.

…

Уже немного сложно.

…

Так, уже прям сильно сложно, начинаю задыхаться.

…

А почему он время не отсчитывает? Мы уже минут пять как бежим!

— Двадцать секунд прошло!

Да как так-то?

Спустя еще одну вечность преподаватель рявкает:

— Закончили. Упали на траву!