с этой вас ищут наши. Причём, обе службы серьёзные. Вы оказались между молотом и наковальней, неужели не понимаете?

– Странно, почему вы не боитесь показывать такую фатальную осведомленность?

– Подумайте. Я вам не враг. Убивать меня вы не станете именно по этой причине. Уверен, будь я на стороне красных, вы давно бы меня упокоили.

– Вы враг не мне. Вы для самого себя представляете опасность. Этот ваш Шляхтич, он же вас не оставит в покое с таким багажом в голове. Вам бы бежать от него, или воевать с ним, если не трусите, а вы задумали играть в свою игру. Сколько зла и бед принесет ваше двурушничество, одному Богу известно. – Туманов усмехнулся, – Доставлю вас к Каппелю, дальше разбирайтесь сами. А моя миссия не вашего ума дело, забудьте про неё.

Макаров разочаровано сел в угол своей клетки. И не проронил больше ни слова. Прошло около трёх часов, с момента выезда из Бугульмы, караульный растопил чугунную печку, старший вагона принес чай и сухари, откуда-то на столе появился сахарин, вечер переставал казаться мрачным. Разглядывая показавшиеся огни за окном, Туманов откинулся на стенку вагона, и та неожиданно подалась, с грохотом и треском опрокидывая весь вагон с высокого откоса. Одновременно охнувший и поддавший в пол взрыв погасил мерцающий свет печи, превращая в месиво тела, железо, доски вагона. Сознание Туманова заполнил явившийся из ниоткуда образ деда, потом пропал и он. Темнота.

Сидящий на берегу

(Шляхтич)

Ожидание надолго не затянулось, не дал мне Туманов насладиться праздностью души, всё время спешит куда-то. Через сутки, ближе к вечеру пришла весточка от Клепинова: черная восковая свеча, под его номером, выцвела и побелела, стало быть он сжёг выданный ему бегунок (так я называю заряженное мной описание Туманова). Пришлось бросить уютное место и провести следующие сутки в седле. До самого Клепинова было что-то около тридцати вёрст (эва куда его занесло, и чувствовал его еле-еле почему-то), пока определил направление, пока покрыл ночью это расстояние – был уже полдень следующего дня. В ближайшей к месту деревне (Юлдашево), у начальника местного гарнизона, выведенного с фронта для отдыха, я истребовал десяток бойцов. Тут очень кстати пришлась бумага с Политотдела, с ним любая моя прихоть выполнялась чуть ли не с криком «Ура!». Во второй половине дня я, со своим небольшим отрядом, был около леса, рядом с двумя деревушками (не помню названия). Где-то в лесу и находился Клепинов. А вот присутствия Туманова я не ощущал, что было странным, но в оперативное чутьё своего агента я верил. Посему не стал ломать голову, а организовал наблюдение с открытой местности за кромкой леса: если сегодня не встречу его самого, то с утра буду прочесывать лес.

Не пришлось. Картина появления Клепинова была достойна кисти художника, ну или пера поэта. Сами судите: из леса осторожно, боком и мелкими шажками вышел человек, напоминая собой распятого на кресте мученика. Стараясь держаться по ветру, он шёл спускаясь к полям, боясь, как видно, упасть, ибо потом просто не смог бы подняться самостоятельно. Одежда его была порвана если не в лоскуты, то в лохмотья точно, в прорехах смешно белело исподнее. Наверное холодно ему было, не май месяц, уже давно первые заморозки ударили, а по ночам морозец иногда прижимал чувствительно – осень была суровой, к холодной зиме. Насладившись зрелищем, я дал команду бойцам встретить его и привести ко мне. Сам решил подождать на открытом месте, ну его, этого Туманова, кто знает, что он там придумал? Привяжет ещё гранату, с него станется.

Когда Клепинова привели, он был уже без жердины в рукавах, своих рук не чувствовал, на ногах стоял неуверенно, был подавлен, смотрел то ли виновато, то ли с укором. Прошляпил Туманова, стало быть. Ну ничего, бывает.

Доложил обо всём обстоятельно. Значит, дело было так. Три дня назад организовал оперативное наблюдение за местностью с привлечением населения, сам расположился на окраине Юлдашево, обозначив свой стан валенком на длинной жердине (чтобы удобнее было его найти, и как напоминание о своём присутствии местным), на второй же день получил сигнал о похожем по описанию чужаке, и немедленно оповестил меня оговоренным способом. К самой процедуре оповещения, когда я его инструктировал, что нужно сделать, он относился с недоверием, но сейчас было видно, что результатом немного ошеломлен. Не ожидал такой оперативности? Впрочем, понять его можно: ещё немного, и из леса он бы самостоятельно не вышел. Ну да ладно, это к делу не относится. Итак, оповестил и выдвинулся к месту обнаружения, рассчитывая вычислить хотя бы направление движения Туманова. Но переусердствовал, зачем-то сунулся за ним в лес, и ожидаемо попал в засаду. Недооценил противника, хотя должен был предположить такой исход. Свою беседу с Тумановым передал сумбурно, с переживаниями и объяснениями, что хотел задержать его как можно дольше, но не успел. (Да вычислил его Туманов, что уж, понятно всё. Нашёл у него кисет с порошком и не стал дожидаться нашего рандеву. Умный противник, достойная цель). В общем, направление движения обозначилось – на Бугульму. А самое главное то, что он шёл один, без своих головорезов. Стало быть, обоз всё ещё тут. Всё остальное вздор. А Туманова мне так и не получалось увидеть. Странно.

Отправил Клепинова приводить себя в порядок: баня и прочие радости жизни, заслужил. И задумался, что делать дальше? Лезть за Тумановым в Бугульму резона нет. Там сейчас пока белые, и это направление надёжно прикрыто Поручиком (это я так его по старой памяти называю, сейчас-то он уже целый полковник). Если Туманов там появится, немедленно получу сигнал, дальше должно быть проще, учитывая возможности Поручика, хотя, его самого тоже следовало держать на коротком поводу, умён и амбициозен не в меру. Короче говоря, стоило дополнительно укрепить свои позиции в Бугульме, то есть вызывать туда Чеха. Рано ли, поздно ли, а Бугульма будет наша, скорее всего в ближайшие дни. Вот и пусть выдвигается туда, принимает город под свой контроль. Комендант города это не баран чихнул, будет в курсе всех событий на переходный период. С Юлдашева отправил посыльного на телеграф, с требованием к Политотделу Пятой армии срочно направить в Бугульму нашего человека. Комендантом.

С Клепиновым распорядился так. Свой ресурс тут он исчерпал, его людские резервы на этой стороне не нужны, а на той он ещё может пригодиться. Та сторона скоро покатится на восток, только успевай догонять. Поэтому решил отправить его в