Ахмед сразу передумал звонить моему мужу. Смешав виски с колой, я залпом выпила содержимое стакана и почувствовала значительное душевное облегчение, которое дал мне алкоголь. Я повернулась к Ахмеду и тихо спросила:

— А у тебя тоже много русских девушек?

— Я люблю русских девушек, — сел рядом со мной на корточки Ахмед и закурил сигарету. — И немок тоже люблю. Пожилые немки очень щедрые.

Ахмед изучал взглядом мое лицо и задумчиво курил.

— Что ты так на меня смотришь? — Я пила виски и грызла сочное яблоко.

— Я думаю, почему вас не любят русские мужчины?

— Они нас любят. Просто их слишком мало, и они не умеют так красиво ухаживать, как вы.

Я смотрела на неспокойное море и думала о том, что узнала настоящую сущность Валида и теперь меня в Египте больше ничего не держит. Мне нужно любым способом получить назад свой паспорт, потому что сейчас я оказалась в самой паршивой ситуации: у меня нет ни документов, ни денег.

— Я такая идиотка, — грустно произнесла я, сделав глоток виски с колой. — Знаешь, а ведь в меня в Москве был влюблен один парень. И причем очень долго, с самой школы. Он ходил за мной по пятам, словно тень, а я издевалась над ним как только могла и постоянно смеялась над его несчастной любовью. Она даже меня раздражала, эта любовь, мне казалось, что она мешает мне жить. Тогда я думала, что лучше любить, чем быть любимой. И вот теперь я люблю, а моего мужа раздражает моя любовь. Теперь мне кажется, что она мешает ему жить. Ведь ему нужны были деньги, а у меня их больше нет. Все, что у меня было, я ему отдала, а то, что не отдала, он забрал сам. Единственный интерес, который у него остался, — это моя московская квартира, но у него нет уверенности, что я захочу ее продать и отдать ему деньги. Сегодня я почему‑то вспомнила того парня, который любил меня безответной любовью. Я вдруг подумала о том, как же было ему тяжело. Именно сегодня я поняла его переживания и страдания. Теперь я уже не знаю, что лучше: быть любимой или любить самой. Мне кажется, когда ты чувствуешь себя любимой, тебе спокойнее.

Кровь бешено застучала у меня в висках. Мне казалось, что я вряд ли смогу вынести так много боли. Наблюдая, как Ахмед тушит очередную сигарету, я подумала о том, что сегодня слишком много узнала о своем муже. Никогда бы не подумала, что он настолько лжив, изворотлив, жесток и хитер.

— Я хочу умереть, — тихо сказала я и посмотрела в морскую даль. — Я всегда так любила жизнь и хотела жить, но сейчас я хочу умереть.

— Ты беременная, а так много пьешь. Тебе нельзя столько пить!

— Я же тебе не говорю, сколько тебе можно курить гашиша.

— Послушай, женщина, — разозлился сидящий рядом со мной Ахмед. — Почему ты пьешь и плачешь?

— Потому что мой муж вор, альфонс и предатель. Пока я пью и лью слезы, он развлекается с другой женщиной и неплохо себя чувствует.

— Он мужчина!

— А я — женщина. И что?

— Мужчина может гулять по женщинам, ему это разрешено, а ты должна его ждать и не лезть в его мужские дела.

— А мужские дела — это трахаться направо и налево?

— Мужские дела — это добывать деньги для своей семьи.

— По‑твоему, не важно, каким способом мужик добывает для семьи деньги, главное, чтобы они были? Ты знаешь, если бы мне мой суженый раньше сказал, что он альфонсом работает, то я бы никогда не пошла за него замуж.

— Мужчина должен гулять по женщинам, — настойчиво повторял Ахмед. — Одной женщины всегда мало, нормальному мужчине хочется разнообразия. Есть законы природы, и их невозможно изменить. Не гуляют только импотенты.

— Если ты хотел меня успокоить, то у тебя это не получилось. Мужик гуляет только в одном— единственном случае — когда не любит.

— Ты взрослая женщина и не понимаешь элементарных вещей. Ты должна сидеть дома, хранить очаг, ждать мужа с работы, и во сколько бы он ни пришел, никогда не спрашивать, где он был, и не задавать ему лишних вопросов.

— Я не мусульманка, — отрезала я. — Если я живу с мужчиной, то я должна знать про него все. — Ты не представляешь, как я хочу посмотреть Валиду в глаза. Мне хочется спросить его, почему он так со мной поступил? Неужели я заслужила такого чудовищного отношения к себе? Почему он так сурово растоптал мою жизнь, уничтожил все светлые чувства? Он получил от этого наслаждение? Я хочу спросить его о том, почему он меня обворовывал? Он стал от этого богаче? Так жестоко поступая с женщинами, он избавляется от каких‑то комплексов, которые его угнетают? Мне хочется его спросить, кто научил его так искусно врать? Ведь я ему действительно поверила. А еще… Мне очень хотелось напомнить ему о том, что он мусульманин, а это значит — он глубоко верующий человек. Он клялся Аллахом, что любит меня, а оказалось, что его любовь — фальшивка и сердце Валида никогда мне не принадлежало. Я понимаю, что эти вопросы бессмысленны, но ты не представляешь, как же мне хочется их задать моему мужу!

При мысли о том, что мой муж в данный момент развлекается с блондинкой на пляже, у меня начинала кружиться голова и ныло сердце. Вот она положила свою голову ему на грудь… Он гладит ее светлые волосы и говорит, что она похожа на кошку. Он рассказывает ей о том, как сильно она ему нужна, что она стала кровью, которая течет по его венам, и луной, без которой нет ночи, а без ночи нет жизни. Блондинка блаженно закрывает глаза и думает о том, что ни один мужчина не сможет сказать ей тех сладостных и красивых слов, которые она услышала от страстного Валида…

Не выдержав, я заплакала и плакала до тех пор, пока не почувствовала, что Ахмед гладит меня по голове.

— Успокойся. Ты должна не плакать, а привыкать.

— К чему? К той страшной жизни, которую мне предложил Валид?

— Он мужчина. Он знает, что делает.

Посидев еще с полчаса, я положила наполовину пустую бутылку виски в пляжную сумку и произнесла опьяневшим голосом:

— Спиртное экономить нужно, оно у вас тут на вес золота. Денег‑то у меня больше нет.

— Не беда, — улыбнулся Ахмед.

— Для тебя, может, и не беда, а для меня — настоящая беда. Ни денег, ни паспорта — ничего нет.

— С таким телом ты никогда не останешься без денег, — пока я надевала свое пляжное платье, Ахмед не сводил с меня глаз.

— Я беременна, — вновь напомнила я ему для того, чтобы он не расслаблялся и выкинул всю дурь из головы.

— Я никогда не видел, чтобы беременная баба пила столько виски. Хотя ты из России, у вас там все возможно. У тебя что, больше совсем денег нет?

— Я же тебе уже объясняла, что нет. Правда, муж мой, добытчик, на заработках, но на него надежды никакой нет. Он с женщин только брать может, но ничего давать взамен не умеет. А ты что так на меня смотришь? До тебя только сейчас дошло, что у меня деньги закончились? Ты думал, что нашел дойную корову?