— Конечно! Я подумала, что у тебя температура и что ты бредишь.

— У меня не было температуры.

— Но ты больше и не настаивал. Боялся, что сможешь меня спугнуть и тогда я вообще не приеду? — Я почувствовала, как мои щеки залились краской.

— Я ждал, пока ты сама примешь решение.

— Уж не знаю, кто там продает свои квартиры в России и везет деньги своим египетским мужьям, но я и так потеряла половину своей жилплощади: обменяла свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную в худшем районе. Не каждая дура на это пойдет.

— Если бы ты меня любила, то не меняла бы свою квартиру, а продала бы.

— Такого мне еще никто не говорил, — я затаила дыхание и посмотрела на Валида так, словно вижу его в первый раз. — Милый, ты сам понимаешь, что говоришь? Если тебе нужна миллионерша, тогда нужно было жениться на Наде.

— А при чем тут Надя? Я говорю про наши с тобой отношения.

— Ты же сам говорил мне о том, что Надя хотела тебя купить.

— Мне не нужна Надя, мне нужна ты. У Нади черное сердце. Я подумал: если мы будем постоянно жить в Хургаде, то зачем тебе нужна квартира в Москве? Я считаю, что ее нужно продать.

— А если мы будем приезжать в Москву, то где же мы будем останавливаться?

— У твоей мамы.

— А мамину квартиру ты не хочешь продать? — Я ощутила, как меня охватила мелкая дрожь.

Валид почувствовал, что перегнул палку, и, взяв меня за руку, заглянул в мои глаза.

— Хорошо, если ты считаешь, что нам пока нужна квартира в Москве, то давай не будем ее продавать. Время покажет, и ты увидишь, что я был прав.

— Валид, ты меня на деньги, что ли, разводишь?

Глаза мужа моментально забегали, и он решил побыстрее перевести разговор на другую тему.

— Знаешь, я сегодня так сильно устал: слишком много нервов. Я просто соскучился по тебе.

— Как‑то ты скучаешь странно! Тебе что, моя московская квартира покоя не дает? — Мне совсем не хотелось закрывать данную тему. Я была полна решимости выяснить наши отношения до конца. На нервной почве я даже рассмеялась, но мой смех был горьким.

— Валя, я всего лишь спросил, зачем нам нужна квартира в Москве, если мы живем с тобой в Хургаде?

— Ты хочешь сказать, что я делаю из мухи слона? — поняв, что Валид все равно не поймет моей последней фразы, я сделала серьезное выражение лица и тихо произнесла: — Валид, не заставляй меня думать о тебе плохо.

— Я хочу, чтобы ты думала обо мне хорошо. Мне очень жаль, что ты поняла меня неправильно. Мне не нужна твоя московская квартира, — Валид помолчал и тут же добавил: — Наша московская квартира.

— Я очень надеюсь, что ты сможешь развивать свой бизнес, не продавая московскую недвижимость. Ты же сам говорил, что ты бизнесмен. Вон у тебя какие ботинки крутые. В таких ботах твое благосостояние должно расти как на дрожжах.

Валид не понял, что я над ним посмеиваюсь, и его лицо сияло от удовольствия. Как только я выключила свет и легла рядом с ним, он по‑хозяйски меня обнял и произнес сонным голосом:

— Завтра мне придется уехать на сутки. Ты не волнуйся — я по работе.

— Я не могу не волноваться, ты же мой муж. Куда ты должен ехать?

— За товаром.

— Ты же сказал, что уже его купил.

— Купил, но не весь. Пришла новая партия, цена просто смешная. Если я ее куплю, то мы получим очень хорошую прибыль.

— А далеко ехать за товаром?

— Далеко.

— Возьми меня с собой!

— Это мои мужские дела. Ты женщина, ты должна меня ждать. Если захочешь выйти на улицу, то звони Ахмеду.

Увидев, что я моментально расстроилась, Валид погладил меня по голове и сказал уже более ласково:

— Валя, но ты же понимаешь, что я занимаюсь бизнесом. Я хочу заработать деньги для нашей семьи. Ты же видишь, что я стараюсь. Если ты думаешь, что я еду тебе изменять, то ты ошибаешься. То, что мне не нужны другие женщины, я доказал, позвонив Наде. Я не знаю, какие еще тебе нужны подтверждения. Ты красивая, сексуальная, и ты моя жена.

— Приезжай побыстрее, а то мне без тебя плохо, — с мольбой в голосе произнесла я.

— Занимайся хозяйством. Можешь сходить на море, но только в присутствии Ахмеда. Не забывай, что я очень сильно тебя люблю.

Этой ночью мне опять захотелось плакать. Я вдруг подумала: почему же мне так больно любить? Мне показалось, что мой муж собственными руками заталкивает мою любовь в гроб и каждым своим поступком и жестоким словом вбивает в крышку гвоздь, в надежде поскорее с этим покончить и справить поминки по нашей неудавшейся семейной жизни. Я пыталась разобраться в самой себе, но у меня ничего не получалось: любовь к Валиду все же еще была жива. Мне было больно думать о том, что я, такая самостоятельная, самодостаточная, интересная девушка, вдруг потеряла контроль над собой и отдала свою судьбу в руки мужчины, который, пожалуй, и сам не знает, что ему делать с этой судьбой.

Я вспомнила наше с Валидом знакомство. Как он красиво ухаживал, говорил необыкновенные слова, ловил каждый мой взгляд и старался угадать мои желания! Тогда мне казалось, что Валид дан мне судьбой, что это именно тот человек, которого я хотела встретить. Я полюбила его всем сердцем, всей душой, и я не хотела задумываться о том, что человек, которого я полюбила, — мусульманин, а в мусульманском мире во многих вопросах женщина не находит понимания у мужчины. Когда‑то я сидела в Москве, жила телефонными сообщениями от любимого человека и мечтой о поездке в Египет, которая стала для меня просто жизненно необходимой. Однажды мой любимый не позвонил, и я чуть не сдохла от боли. Тогда я собрала вещи и со словами «Прощай, разум, встретимся в другой жизни!» улетела в Хургаду. Теперь я живу в Египте, но мне по‑прежнему больно. Мне больно оттого, что моя семейная жизнь стала не такой радужной, как я ее себе представляла, что потерянный разум начинает постепенно возвращаться, и от этого мне становится еще больнее, потому что я привыкла пребывать в сладком сне и меня пугает реальность.

Выходя замуж за Валида, в глубине души я верила в то, что я буду вести активный образ жизни, но гордость моего мужа и его чрезмерная ревность разбили мои надежды в пух и в прах. Я вдруг попала в чуждый и непонятный мне мир, в котором у меня практически нет никаких прав, а существуют одни обязанности. А ведь совсем недавно меня невозможно было подчинить воле мужчины, я успокаиваю себя только тем, что ЭТО ЛЮБОВЬ. Я пытаюсь преодолеть все трудности и неприятности, а мое сердце регулярно ищет оправдание моей беспредельной любви. Я пыталась понять, какова моя роль в жизни моего мужа? Мне хотелось верить, что он меня любит, просто он мусульманин, а в его сложном мире не может быть по‑другому.

Мне хотелось достучаться до Валида и заставить его понять, как же мне тяжело, но муж жил своей жизнью и ему не было особого дела до моих личных переживаний. Я чувствовала необъяснимую боль… Я думала о том, что лучшее, что послала мне моя судьба в этой жизни, — это моя ЛЮБОВЬ, а теперь она втоптана в грязь и поругана. Мне было больно за себя и больно за своего любимого человека. Меня пугала совместная жизнь с Валидом, а еще больше меня пугала жизнь, в которой его нет. Я думала о том, что я слишком много ему отдала. Я отдала ему свою любовь, душу, сердце… Свои самые сокровенные мысли, желания и свои фантазии. А теперь все это разбилось вдребезги, и у меня больше ни на что нет сил. Мне было страшно заглядывать в будущее, и мне было страшно жить настоящим.