Стас Крячко перехватил Гурова уже возле лестницы. Тот проскочил мимо их кабинета и даже не заметил этого.

– Привет, – рассеянно проговорил Лев Иванович.

– Домой, спрашиваю? – повторил вопрос Крячко.

– Я просто случайно пролетел мимо, – ответил Гуров и пошел назад.

– Откуда летим? – следуя за напарником, спросил Крячко. – Постой, не отвечай. Дай угадаю.

– Отстань, Стас, не до шуток, – оборвал друга Гуров.

– Ясно, молчу, – Крячко пропустил его в кабинет. – Полковник не в духе, да?

– Говорю же, отстань, – Гуров бросил на Крячко сердитый взгляд.

– Все, уже отстал. – Стас поднял руки ладонями вперед, давая понять, что сдается.

Лев Иванович прошел к столу, опустился в кресло, раздраженно отпихнул в сторону гору папок, минуту посидел без движения, вернул их на место, открыл и закрыл верхний ящик стола.

Крячко наблюдал за напарником и молчал.

Еще минуту Гуров барабанил пальцами по столу, потом сгреб папки в стол и заявил:

– Я лечу в Томск.

– Это хорошо, – осторожно проговорил Стас.

– Ты летишь со мной, – тем же безапелляционным тоном добавил Гуров.

– Ясно. Когда вылетаем? – спросил Крячко.

– Не знаю. Первым рейсом.

– Расписание посмотреть? – Стас щелкнул мышью, выводя компьютер из спящего режима.

– Сам посмотрю, – буркнул Лев Иванович и включил компьютер.

– Уместно ли будет спросить, а генерал в курсе? – как бы между прочим задал вопрос Крячко.

– Меня это мало волнует, – заявил Гуров. – Не нравится, пусть увольняет.

– Ого! Вот, значит, как? – Крячко покачал головой. – Меня тоже?

– Что тоже?

– Увольняет, – пояснил Стас и добавил: – Не то чтобы я был против. Просто если нам грозит увольнение, то хотелось бы знать об этом заранее. И еще вопрос. За чей счет мы в Томск летим?

– За мой. – Гуров продолжал отвечать отрывистыми фразами, хотя гнев его уже начинал постепенно утихать.

– Класс! Вот Мария обрадуется. Что она там планировала на вашу заначку купить? Моющий пылесос, кажется? Ну да ничего, полы можно и тряпкой мыть. Старой футболкой неплохо получается. А полотенцем махровым вообще шикарно. У меня, кстати, есть парочка. Могу поделиться.

– Хорош издеваться. – Сыщик все еще кипел, но уже не так, как пару минут назад. – Будет Маше и пылесос, и утюг-парогенератор. Вот вернемся из Томска с убийцей под мышкой, генерал сразу и деньги на билеты найдет, и средства на выплату командировочных, и премию нам еще выпишет.

– Победителей не судят, да? – Крячко усмехнулся.

– Пусть попробуют! – Гуров погрозил кулаком воображаемым обидчикам. – Мы сами кого хочешь осудим.

– Расскажешь, что у вас с генералом за война приключилась? – Стас понял, что гроза миновала и можно переходить на привычный стиль общения.

Гуров посидел, попыхтел и остыл. И правда, чего он так разошелся? Подумаешь, генерал его не поддержал. Первый раз, что ли? Он всегда сначала сопротивляется, отказы направо и налево разбрасывает, а потом подумает и соглашается. Лев Иванович миллион раз на своей шкуре это испытывал. Почему Орлов теперь должен поступать иначе?

– Так поделишься ты с другом своей бедой-кручиной? – улыбнувшись, спросил Крячко.

Гуров еще минуту молчал, потом начал рассказывать.

В восемь утра он прибыл в управление, засел в кабинете и начал вызванивать следователя Добромирова из Нижнего Новгорода. По расчетам Гурова, он должен был быть уже на месте. Разницы в часовых поясах между Москвой и Нижним нет, рабочий день у всех в восемь начинается, так почему бы ему не быть на службе в восемь пятнадцать?

Но трубку Добромиров взял только без четверти десять. Гуров пальцы стер, сотый раз набирая номер. Они поздоровались, представились. Сыщик озвучил цель звонка. Добромиров помолчал немного, потом заявил, что сейчас на тему убийства Земцова говорить не может.

– Звоните после шести, – предложил он Гурову и уже собрался дать отбой, но полковник его остановил.

До шести он ждать не мог. Время – самый ценный ресурс для следователя, для опера и подавно.

Добромиров помялся, но согласился уделить полковнику тридцать минут. Гуров начал задавать вопросы. Добромиров отвечал быстро, довольно толково и доступно объяснял, по какой причине предприняты те или иные шаги, почему что-то оставлено без внимания, а что-то выполнено повторно. Диалог состоялся продуктивный. Сыщик поблагодарил Добромирова и испросил разрешение в случае необходимости звонить еще.

Добромиров не возражал, только снова предложил звонить после шести. Гуров не удержался и спросил, что такое глобальное происходит в этом мире до шести вечера.

Добромиров выдержал паузу, видимо, решая для себя, стоит ли откровенничать с незнакомым полковником, тем более москвичом, потом все же ответил, причем вполне прозаически.

В отделе, где служил Добромиров, не так давно сменилось руководство. По закону жанра, новая метла принялась первым делом вводить новые правила. Добромирову и его коллегам теперь предписывалось все телефонные разговоры, не относящиеся к расследованию текущих дел, вести исключительно вне рабочего времени.

Гуров Добромирову посочувствовал, поблагодарил за помощь и отключился.

Сведения, собранные по убийству Земцова, удовлетворили сыщика полностью. Машина Земцова прошла полную проверку. Криминалисты тщательно осмотрели все, начиная с выхлопной трубы и крышки бензобака, заканчивая рулевой колонкой и двигателем.

Автомобилем Аркадий Земцов пользовался единолично. По показаниям жены, подвозить попутчиков, будь то незнакомые люди или коллеги, в его привычку не входило. Поэтому криминалистам удалось выделить две группы отпечатков пальцев. Одна из них, самая многочисленная, принадлежала жертве. Вторая же – кому-то еще. Отпечатки мужские, смазанные. Они найдены с тыльной стороны педали газа и на выхлопной трубе, в месте крепления переходника к шлангу.

Наличие отпечатков пальцев вселяло надежду на успех расследования, но только поначалу. Ни в одной базе данных они не числились. В итоге их подшили к делу и оставили до того времени, когда появится подозреваемый и будет с чем найденные отпечатки сравнить.

Добромиров лично пообщался с вдовой. Та заявила ему, что тех людей, кого смерть ее мужа порадовала, хоть пруд пруди, но настоящих его врагов среди них следователь вряд ли найдет. Земцов, по мнению собственной супруги, при жизни был занудой и мелким пакостником. Именно мелким. Она подчеркнула это обстоятельство. За то, что ты трижды возвращаешь студенту курсовой проект на переделку или стучишь начальству на коллег, никто убивать не станет. Тем более таким изощренным способом. В этом Добромиров был склонен с вдовой согласиться.

Пообщавшись с коллегами по институту, со студентами и соседями, следователь понял, насколько супруга Земцова оказалась точна в оценке ситуации. Настоящих врагов, способных на физическое устранение неугодной личности, у Земцова не было.

Мысль о том, что корни этого злодейства идут из прошлого, Добромирова посетила на третий день. Тогда он узнал, что за свою жизнь Земцов переезжал из города в город по меньшей мере четыре