– Да зачем продолжать-то, Лев Иванович? Вася же все нашел, – высказал общее мнение Фомин.

– Проверка не помешает, – ответил Гуров. – Нам нужно выяснить судьбы всех членов бывшей команды Шанина. Возможно, Земцов не единственный, кого постигла та же участь, что и его.

Ворча и перешептываясь, команда начала расходиться. Вскоре в кабинете остались только Гуров, Крячко и Копенкин.

– А ты чего домой не идешь, герой? – поинтересовался Стас.

– Товарищ полковник, можно мне остаться? – обратился Вася к Гурову, игнорируя вопрос Крячко. – Я мешать не буду, просто поучусь, посмотрю, что дальше с добытой информацией делать надо.

– Ну что на это ответить? Оставайся, – сказал Лев Иванович.

С данными, добытыми Васей, работы предстояло еще очень и очень много.

Первым делом Гуров связался с тем нижегородским отделом, на земле которого произошло убийство Земцова. Он предупредил дежурного о том, что отправляет по факсу запрос, исполнить который требуется в течение получаса.

На этот раз добиться необходимого результата было легко. Гуров точно знал, что материалы дела находятся именно в этом отделе, и имел представление о том, как нужно разговаривать с тем человеком, который дежурит в выходной, чтобы тот не продинамил твою просьбу.

Козырять званием и местом службы Гуров при необходимости тоже умел. Как только дежурный услышал, что его беспокоит полковник из Москвы, он сразу же принял деловой тон, тут же принялся рассыпаться в заверениях, что приказ будет выполнен в означенный срок и в лучшем виде.

Лев Иванович отправил факс и через двадцать пять минут получил ответ. Это был отчет, составленный следователем для освещения дела на планерке.

Около пяти утра первого августа текущего года в единую службу спасения поступил звонок. На окраине города, у лесополосы стоял автомобиль марки «Опель». В нем, скорее всего, находился труп.

Оперативники во главе со следователем выехали по сигналу, прибыли на место, нашли машину, в которой действительно находился человек, и был он мертвее мертвого. От выхлопной трубы автомобиля, через специальную заглушку, в форточку был проведен шланг. Двигатель работал на холостых, поставлял в салон смертельно ядовитые пары окиси углерода.

Машину опера вскрыли, двигатель заглушили, дождались, пока проветрится салон. После этого судмедэксперт констатировал смерть и отсутствие видимых следов борьбы. Но о суициде и речи не шло. Руки жертвы оказались привязаны к рулевому колесу, ноги – скручены веревкой и зафиксированы на педали газа.

По номерным знакам автомобиля оперативники установили имя жертвы. С этих данных они и начали расследование, провели ряд следственно-разыскных мероприятий, в результате коих подозреваемых установить не удалось. Дело повисло на отделе.

Отчет содержал сухие факты, но Гурову с Крячко и не нужно было в красках описывать, что и как происходило. Они столько раз сами выезжали на подобные сигналы, что могли без труда представить себе полную картину.

Из отчета следовало, что этим делом занимался следователь Добромиров. Лев Иванович планировал связаться с ним утром.

– Вот в принципе и все, – покончив с отчетом, заявил Крячко и потянулся. – На сегодня программа выполнена. Можем идти по домам.

– Идите, – согласился Гуров. – Стас, тебе до утра, а тебе, Вася, до среды.

– Товарищ полковник, может, я отгулы позже возьму? – взмолился Копенкин. – Хочется же узнать, чем все закончится.

– В среду и узнаешь, – встрял в разговор Крячко. – Пошли, трудяга, хоть вечер выходного дня как белые люди проведем. – Стас подхватил Васю под локоть и повел к выходу.

Под натиском полковника Копенкин протопал до двери, но у порога принялся сопротивляться.

Он высвободил локоть из цепких рук Крячко, развернулся лицом к Гурову и снова завел старую песню.

– Отложите отгулы, товарищ полковник. Я все равно завтра приду, – упрямо проговорил парень.

– Ну так приходи, в чем проблема? – Крячко улыбнулся и добавил: – У нас в отделе инициатива такого рода только приветствуется.

– Жалко же, первый раз отгул заработал и не воспользуюсь им, – по-детски наивно признался Копенкин.

Гуров и Крячко переглянулись и рассмеялись.

– Ладно, деятель, отложим твои отгулы, – сдался Лев Иванович. – Иди, сил к завтрашнему дню набирайся.

Крячко и Копенкин ушли, а Гуров домой не торопился. Для себя он определил еще два дела, которыми можно было заняться, не откладывая на понедельник. Сыщик порылся в карманах и отыскал номер телефона профессора Моховицкого. Сейчас он был рад, что предусмотрительный ученый перед самым уходом всучил ему визитку.

Моховицкий оказался из тех людей, которые готовы взять трубку в любое время суток и в какой угодно день недели. Он узнал Гурова по голосу, о чем не преминул сообщить ему. Аркадия Земцова профессор помнил хорошо, а вот отзывался о нем не очень-то лестно. Мол, звезд с неба не хватал.

По словам профессора выходило, что Земцов прошел все группы и творческие объединения, пока не прилепился к Шанину. Пользы от него как от ученого не было никакой. Для бумажной работы он подходил с оговоркой. У этого человека не хватало терпения и внимательности для того, чтобы как следует изучить ГОСТы и требования оформления результатов научных изысканий. Уживчивость, очень даже немаловажная для творческих людей, у него едва на троечку тянула.

Вот и пуляли данного типа руководители групп, лишь бы от себя подальше. Убрать Земцова совсем из ученой среды не позволяли его связи. Кто именно из родственников этого субъекта имел влияние в научных кругах, Моховицкий не помнил, но место за ним держалось крепко.

Возможно, ради связей Шанин Аркадия при себе и оставил. Он, что удивительно, даже нашел ему применение. Был Земцов простым Аркашкой на побегушках, а стал Аркадием Семеновичем, первым ассистентом Евгения Шанина. Насколько был в курсе Моховицкий, Земцов выполнял поручения руководителя не только по работе, но и частные, личного порядка. Когда Шанин получил приглашение в Москву, Аркадий тут же уволился. Как сложилась его судьба дальше, Моховицкий не отслеживал.

Сообщать профессору второй раз подряд о смерти бывшего коллеги Гурову не хотелось. Все-таки человек в преклонных годах. Всякое случиться может. Но Моховицкий сам догадался. Раз уж уголовный розыск человеком интересуется, то он, скорее всего, труп либо преступник. Так он и спросил напрямую. Пришлось сыщику говорить правду.

Охать-ахать по этому поводу Моховицкий не стал, сказал лаконично, понятно, мол, и отключился.

Гуров и до звонка Моховицкому планировал поговорить с вдовой Шанина Татьяной, а теперь только укрепился в этом намерении. Если уж профессор Моховицкий помнил Земцова, то Татьяна и подавно не должна была забыть его.

Сыщик позвонил ей, и она не отказала ему во встрече, хоть для выходного дня час был достаточно поздний.

Встретила его вдова приветливо,