дабы полностью успокоить конягу, сунул ему в рот морковку, честно украденную во все том же многострадальном огороде. Морковка была грязная, но Ромчику было фиолетово, он их любил настолько, что готов был жрать в любом виде и количестве.

Этим вечером мы прошли еще несколько километров и устроились на ночевку неподалеку от небольшого ручейка, петляющего между холмами. Тут же я, наконец, смог взяться за давно напрашивающееся занятие — настройку заклинания обнаружения.

Провозился до поздней ночи, но все же смог понять за что отвечают еще несколько блоков в связке. Но, наученный предыдущим горьким опытом, уже не пытался экспериментировать наобум. Становлюсь мудрее, получается.

Утром я переоделся в тряпки, украденные в поселке, и мы направились дальше. Не скажу, что я стал менее заметным, как ни крути, но всадников в этих краях не так уж и много. Но менее подозрительным — точно.

Без шпаги на боку, одетый в крестьянские тряпки, я уже не походил на богатенького щеголя. А именно такого и ищут мои преследователи. Вряд ли они догадаются, что настоящий (хе-хе) аристократ опустился до такого примитивного обмана. Нет, насколько я успел понять этих господ, мало кто из них бы решился притворяться крестьянином, имея кучу благородных предков за спиной. Уж точно не малолетний аристократ, для которого честь рода была важнее жизни. Для таких, как он, скрывать свою сущность — это настоящий позор.

Так я думал. Поэтому-то и решился выехать на дорогу. Ну как дорогу. Скорее, очень широкую тропинку, ведущую куда-то от того самого поселка, в котором я шуровал ночью.

Тропинка вскоре вывела нас с Ромчиком на перекресток. Никакого камня рядом не оказалось, да и мы с моим конягой на богатырей не тянули совершенно. Поэтому, пришлось выбирать дальнейший путь методом научного тыка. Ромчик, как истинный мужик, проголосовал за поход налево (хотя, может все дело было в том, что там травка зеленее была), а я не стал спорить со своим верным Буцефалом.

Вскоре мы добрались до следующего поселка, мало чем отличавшегося от предыдущего. Тут я решил не скрываться, тем более что запасы у нас с Ромчиком уже подходили к концу. Сторговались с местным старостой достаточно быстро, правда пришлось платить медью, так как серебро могло насторожить поселян.

Представился я сыном кузнеца одной из деревенек, которого батя отправил в Вохштерн по делам. А я мол, решил, что через леса будет быстрее, да и заблудился. И вот, теперь пытаюсь найти дорогу обратно на тракт. Чушь, конечно, но местные поверили. Ну, или, что скорее всего, просто сделали вид. Как бы там ни было, но куда какая дорога ведет и чего можно в этих местах ожидать, местный староста мне все же объяснил.

Деревушка стояла в небольшом тупичке, так что нам пришлось возвращаться на перекресток и там двигаться по той дороге, что вела прямо. Периодически, от основной тропы отделялись тропки поменьше. Но мы туда не сворачивали, так как там находились поселения сервов, которым самим жрать было нечего.

В следующий свободный поселок мы тоже заезжать не стали, объехав его лесом. Хотелось, конечно, заночевать в тепле, по-человечески, да если еще повезет, то и крестьяночку какую сговорчивую повалять на сеновале. Но было нельзя. Пока я не удалился на достаточное расстояние от приснопамятного постоялого двора, никаких излишеств.

Я и в предыдущую деревню только потому заглянул, что передо мною замаячил призрак голода. Ромчику-то пофиг, пока лето, он и травкой перекусить может (и перекусывает при каждой удобной возможности, скотина) а у меня такой возможности нет. Не охотой же пропитание добывать, в самом-то деле. Тем более, что я так до конца и не разобрался с заклинанием поиска. А никаких других способов добыть зверя я не знал.

Вот и приходилось, подобно партизанам, пробираться околицами и подлесками. Правда, это касалось только деревень. По дорогам я ехал со всей возможной скоростью, справедливо решив, что если еще и там буду красться, то хрен когда отсюда выберусь.

Вот таким образом я и кочевал по местным холмам, лесам и перелескам (полей тут было на удивление мало) еще целых четыре дня, пытаясь вернуться на приречный тракт.

Уже на подъезде к нему меня внезапно осенила мысль, что одежда, конечно, хорошо скрывает мою псевдо-аристократичность, но для наблюдательного взгляда, подобной маскировки может не хватить. А значит что? Правильно! Нужно сделать меня неузнаваемым настолько, насколько это вообще возможно в моем положении.

По поселку, что попался мне на пути, было сразу видно, что живут здесь люди, если и не богатые, то зажиточные точно. Крепкие каменные дома с резными ставнями. Вместо соломы крыши укрыты дранкой. Крепкий частокол вокруг деревни и крепкие же заборы внутри четко показывали, что местные селяне крепко стоят на ногах и себя лишний раз обидеть не позволят. Такие люди за время путешествия попадались мне уже не раз и мне всегда нравилось с ними иметь дела. Не было в них раболепия перед вышестоящими (хотя уважение выказывать в мою бытность аристократом они все же не стеснялись), не было ненужной и пустой мелочности. Они, как правило, знали цену и себе и своему времени, и своему слову. Так что я ничуть не раздумывал, въезжая сквозь распахнутые воротные створки внутрь поселка.

А там меня уже встречали. Нет, не хмурые мужики наперевес с дрекольем, как можно было ожидать, а вездесущие мальчишки, которым всегда было интересно кто же такой к ним новый приперся. Но и они отличались от большинства уже не раз виденных мною местных щеглов. По тому, кстати, как ведет себя детвора, завидев незнакомца, очень многое можно было сказать о поселении, в котором ты оказался. Дети сервов обычно зашуганные, замученные, лишний раз боятся подойти, вздрагивают при каждом резком движении, но молчат. Дети обычных крестьян, но тех, что победнее, те всегда мне напоминали крикливых чаек. Такие же наглые, такие же голосистые, такие же любители что-то выпросить или стащить.

А эти нет. Эти были, если можно так сказать, степенные. Пятеро мальчишек и две девчонки. Лет, наверное, по восемь-десять. Видно было, что им жуть как интересно кто же я такой, но держаться они старались как взрослые.

— А вы к кому, дяденька? — задал вопрос самый смелый из карапузов. Чернявый такой, нагловатый. Уже сейчас было видно, что лет через пять он превратится в настоящего мачо, от которого девки ссаться кипятком будут и сами юбки задирать. А нет, ты смотри, одна, похоже, уже сейчас была по уши влюблена в этого пацаненка. Вон как смотрит.