Я все ещё злая на него, он раскрывается все больше, и меня это пугает. Так запросто подставить человека ради меня? Что ещё он может сотворить? Кажется, его прошлое действительно не имеет значения, раз он в настоящем творит то, что хочет.

– Свидание? – сухо спрашиваю его.

– Нет, я не хожу на свидания и предпочитаю это называть прогулкой, – он не поворачивается ко мне, но я знаю, что он улыбается.

– Какой вы остроумный, мистер Карпентер. Возможно, я соглашусь пойти с вами на свидание, при одном условии, – он берет на руки просыпающегося бутуза, гладит животик и щекочет пяточку.

– Никаких условий, мисс Саттон. Вы забываете кто из нас кошка, а кто мышка, – он поворачивается ко мне с сыном, трясёт его ручкой и говорит смешным детским голосом. – Я проредил твой гардероб, и теперь тебе, маленькая мамочка, надо будет сходить в магазин и купить скромные платья, чтобы быть красивой.

– Ты сделал что? – улыбка слетает с моего лица, – Хоук, не смей рыться в моем белье!

– Не парься, малыш, я видел твой вибратор и этот жуткий дилдо. Интересно, ты их засовывала одновременно или по переменке, – если бы он не держал ребёнка на руках, удавила бы.

А я ещё рыдала как идиотка, думая о том, что он меня бросил. Да, конечно, этот подлец в это время лазил в моих вещах. Он ждёт моего ответа, я трясу головой, когда он начинает напевать дурацкие песенки детским голосом, развлекая ребёнка. Последней фразой ставит не в лад слово: «Согласна ли ты». Это так раздражает. Едва выдержав пару минут, я задираю руку вверх, останавливая его.

– Хорошо, я согласна. Но Трой будет меня консультировать, – говорю я.

– Окей, – отвечает Хоук, – Как прикажет ваше величество.

Наконец мой сын и девушка, с которой я строю отношения, дома. Мне безумно нравится это ощущение полной чаши, когда все на своих местах. Именно так и должно быть. То, на что я поставил, стоило каждого подлого поступка, предшествующего всем событиям, происходящим в данный момент. Кажется, что это не моя жизнь, а чужая, и я нагло проживаю её, пользуюсь ресурсами, не принадлежащими мне. И если однажды мне предложат отказаться от этого, я не смогу, не захочу менять людей, которые со мной – на других. Я готов потерять все материальные ценности, но остаться с тем, кто сейчас принадлежит мне.

Эмерсон в потрясающем струящемся вечернем платье укладывает ребёнка спать. Её живот все ещё выглядит плоским, но меня волнует факт присутствия маленькой жизни в нем. Она как античная статуя, к которой хочется прикасаться и боготворить одновременно. Я наблюдаю за ней, как ткань мягко спадает с плеча и оголяет маленький кусочек кожи, девушка тут же поправляет её и оглядывается, чтобы подарить мне ещё одну нежную улыбку. Я непроизвольно поправляю набухший член в брюках, мы такими темпами никуда не уедем. Эмерсон качает головой, будто я сделал ей только что непристойное предложение, хотя несколькими часами ранее было очень даже весело. Подмигиваю ей, она тут же заливается краской, видимо вспоминая, чем мы были заняты после выписки ребёнка из больницы.

Я сделал исключение и таскался за ней по магазинам одежды, сам выбирал то, что нравилось, убеждал все это приобрести. Это было сложно и в тоже время интересно, но мне не с чем сравнить. Обычно я не хожу по девчачьим магазинам и не требую примерить шмотки.

Всегда приятней женщину раздеть, особенно если это Эмерсон, чем справляться с тряпьём, которым она обвешана.

Девушка долго рассматривала ценники, потом растерянно бродила среди павильона, делая вид, что все не для неё. Окончательно выйдя из себя, я затащил её в первый попавшийся бутик и заставил в приказном тоне уже делать чёртов выбор. И естественно она начала противиться. Наши споры каждый раз становились все жарче, я из последних сил старался сдержаться, но эта девчонка умеет сделать так, что моментально взрываюсь.

Как долбаный Йеллоустонский супервулкан вмиг извергаюсь, при этом она делает вид, что ничего страшного не произошло, просто смотрит на меня немигающим взглядом, слегка приподняв брови. Я словно сбросил маску, и она единственный человек не приходящий в ужас при виде меня злого и раздражённого. И вот когда она меня задолбала своим отрицанием, я затащил девушку в раздевалку и трахнул. Кто не пробовал секс в примерочной – прожил жизнь зря. Её огромные глаза, кожа покрывшаяся испариной и страх быть пойманной с поличным, смешался с возбуждением.

Вспоминаю, как припечатал её к зеркалу, предварительно закрыв рот ладонью, чтобы не сдала нас с потрохами. Запах её желания и блеск глаз, моя девочка была готова к такому повороту или намеренно меня вызывала на этот бой. Спустив её джинсы до пола, я нагнул её раком и щипал задницу до того момента, пока она не стала привлекательно розовой. За дверью несколько раз появлялась представитель магазина, но я был увлечён только Эмерсон, ощущениями внутри неё, кожей, которая источала невероятный аромат, глазами, смотрящими на меня в отражении.

Что бы усилить ощущения, я схватил её за горло и прижал к своему телу, хотел видеть, когда она кончит, чтобы последовать следом за ней. Розовые щеки, покрасневшие губы, растрёпанная причёска, и это просто с*ка невероятный оргазм, бомбезный. Когда ноги подкашиваются, и ты как животное, получившее расслабляющий укол, готов упасть прямо на пол, чтобы отдышаться после марафона.

Я только хотел натянуть штаны, чтобы эта тупая овца прекращала стучать по двери, как Эмерсон снова начала шипеть на меня, предупреждая, что я больше никогда не посмею так поступить. И я обещал!

Усмехаюсь, когда она снова начинает краснеть, не успели мы убраться из магазина, она зудела про то, что нормальные люди так не поступают, и вообще это не приемлемо для неё. Лестничная площадка, которая появилась как нельзя кстати, стала продолжением, правда теперь для неё. Я засунул свои пальцы в её все ещё истекающую киску и дрочил, пока она не начала выть, опёршись мне в шею. Когда дело доходит до секса, она превращается в развратную сучку, неуправляемую и ненасытную. И это п*здец как заводит.

Эмерсон очень аккуратно и заботливо укрывает Трентона, поправляет ободок, украшенный блестящими камешками, и улыбается мне самой счастливой улыбкой, какую я только мог видеть. Искренние эмоции, то чего я был лишён всю свою жизнь, но она как глоток свежего воздуха, заряд позитива на весь день.

– Я готова ехать на свидание, – я уже не спорю с ней, ведь выбор костюма продиктован именно тем, что я хотел сделать ей приятно.

Останавливаю её, застёгиваю до конца замок на платье и целую в плечо. Эмерсон оглядывается, тяжело сглатывает.

– Это было безумно сексуально мистер Карпентер, – дарит мне лёгкий поцелуй. – Спасибо, я запомню этот момент.

– Я все моменты помню, – отвечаю ей, испытывая странное волнение, поэтому беру её за руку и веду к лестнице, как только в комнату заходит няня, которую мы попросили вернуться на некоторое время. – Ты бы ещё взяла с собой чемодан, чтобы наверняка свалить. Деньги в твоей сумочке прям так и просят отправить тебя назад пешком, – выходит грубовато, она закатывает глаза, словно ожидая от меня подобного.