лежать мёртвым кладом. Большое число учёных во многих лабораториях и клиниках продолжают строить «психиатрию будущего».

Физиология, от которой Павлов пришёл к психиатрии, также не стоит на месте: она непрерывно обогащается новыми методами исследования, новой техникой. Замечательные Павловские мысли, возникшие на основе сопоставления между поведением больного человека и поведением лабораторной собаки, находят с каждым днём новые подтверждения, добытые посредством самых точных приёмов. Выработав специальную методику для исследования корковой деятельности человека, профессор Иванов-Смоленский подтвердил бесспорным образом существование охранительного торможения при кататонии, разных форм частичного сна при бредовых психозах…

Электрофизиология, один из разделов современной физиологии нервной системы, располагает точнейшими приборами, которые улавливают и записывают на фотоплёнке те незначительные электрические токи, которые сопутствуют деятельности мозга. Объективными электрофизиологическими способами на больных с посткоммоционной глухонемотой (см. очерк о гипнозе) было подтверждено профессором В.Г. Гершуни то физиологическое толкование, которое И.П. Павлов дал в своё время истерии.

Очень немногие из учеников Павлова последовали его примеру и постарались создать союз между лабораторией и клиникой. Трудно, да и незачем перечислять здесь интереснейшие результаты, достигнутые на этом пути. Среди работ М.К. Петровой, которую мы уже упоминали выше, имеется целая серия, посвящённая изучению различных форм экспериментальных неврозов. Большой вклад в дело исследования болезненных нарушений корковой деятельности внесён К.М. Быковым: работы его школы показали существование сложных взаимосвязей между коркой мозга и внутренними органами. Прямым наследником и продолжателем работ И.П. Павлова являлся акад. Л.А. Орбели, под руководством которого продолжала свою деятельность и психиатрическая клиника, основанная И.П. Павловым…

Оплодотворяющему влиянию Павловских идей обязаны исследования и той клиники, которой за последние годы пришлось руководить нам самим. Установление роли различных, хронических обычно и скрыто протекающих инфекций в происхождении психозов чрезвычайно увеличило возможности лечебных вмешательств.

В моей памяти встаёт целый ряд больных, прошедших за последние годы. Были, конечно, и неудачи: в некоторых случаях мы запаздывали с нашей помощью; иногда мы не умели просто доискаться до настоящей причины психоза. Но большая часть всплывающих воспоминаний способна вызвать удовлетворение. Нет, психиатр в настоящее время вовсе не беспомощен!!

Вот Тамара Л. С ней у меня произошло небольшое недоразумение. Года три назад мне в клинике сообщили, что меня хочет видеть какая-то молодая девушка. Она радостно приветствовала мой приход, называя меня по имени и отчеству. Я же со смущением признался, что не узнаю её. Месяцев за девять – десять до этого в клинику была принята жена офицера с тяжёлой формой душевного расстройства, развившегося после родов. У неё были всевозможные галлюцинации, она считала, что мы хотим её отравить, отказывалась от больничной пищи, враждебно относилась к персоналу. После лечения инсулином она стала спокойнее, но оставалась вялой, безразличной, тупой. В таком виде мать её и взяла на поруки. После инсулина она очень потолстела: у неё было расплывшееся, старообразное, невыразительное лицо. Это и была Тамара Л. У молодой, жизнерадостной, интересной женщины не было, казалось, ничего общего с тем старообразным и апатичным существом. Меня так поразила эта перемена, что я попросил у Тамары две её фотокарточки: снятую сразу по выходе из больницы и вторую – в день приезда ко мне.

Тамара остаётся здоровой по настоящее время. Подобные прекрасные результаты инсулинового лечения известны теперь всем психиатрам: в нашей клинике их было немало. При гинекологических исследованиях у Тамары были обнаружены остаточные явления воспалительного процесса в придатках матки. Этот воспалительный процесс, видимо, и был причиной психоза Тамары. Гнойное воспаление придатков или мочевых путей – вот чем чаще всего объясняются послеродовые психозы у женщин. Поэтому лечение, направленное на борьбу с гнойной инфекцией, давало часто замечательный эффект.

У больной И. психоз начался через три недели после родов. У неё предполагали паратиф и после родовой сепсис («заражение крови»). И. Была помещена в инфекционную больницу. Состояние её считали безнадёжным. Наряду со спутанным сознанием с неё была температура до 40,5;; отмечались воспалительные изменения ос стороны почек и почечных лоханок, сыпь на теле… Мы в клинике охотно пользовались одним советским препаратом, о котором врачи, к сожалению, мало знали. Этот эларгол, препарат коллоидного серебра, и был назначен И. После первого внутривенного вливания температура стала снижаться, сознание прояснилось; после четырёх вливаний И. поправилась и была здорова на протяжении шести лет (затем она пропала из моего поля зрения).

Энергичная борьба с гнойной инфекцией давала быстрые им положительные результаты во многих случаях послеродовых психозов. Уже в 1946 г. меня вызывали в роддом. У молодой двадцатилетней женщины на девятый день после родов начался психоз: она перестала есть, отказывалась кормить ребёнка, заявляя, что её хотят отравить. Роды у неё были с разрывами, имелся эндометрит. Поэтому я сразу назначил эларгол. После двух инъекций она была здорова.

Гнойная инфекция может гнездиться в разных местах организма. За годы войны пришлось встретиться с большим количеством психозов, которые развивались через значительный срок после ранения. Повинны в них были остеомиэлиты, то есть гнойное воспаление костного мозга в повреждённой кости. Эти психозы лучше всего излечивались хирургической операцией.

Вот один пример. Боец Х. после длительного пребывания в госпиталях был признан негодным к военной службе вследствие хронического остеомиэлита. При пересадке на железной дороге он долго не мог сесть в поезд, несколько дней не спал. Ему стало казаться, что его хотят зарезать, застрелить; вокруг него собираются подозрительные люди; он поднял тревогу. В госпитале он продолжал не спать, ожидал, что ему отрубят руки, снимут с него кожу… После хирургической операции он стал быстро поправляться: был выписан здоровым.

Редко думают о том, что причину душевного заболевания иногда нужно искать в воспалительном заболевании среднего уха. Аня В. заболела внезапно: стала громко кричать, заявляя, что видит кошек, которые с дикими криками бегают по лестнице. Затем она впала в неподвижное состояние, лежала с закрытыми глазами, плохо ела; иногда она испуганно бросалась куда-то бежать. Аня с 12 лет страдала гноетечением из правого уха. Специалистом у неё было признано хроническое воспаление среднего уха; ей балы сделана так называемая радикальная операция, которая излечила Аню не только от воспаления в ухе, но и от психоза.

Гнойная инфекция является одной из причин психических заболеваний, притом такой, о которой недостаточно знают даже психиатры. Поэтому мы остановились на ней более подробно. Вообще же причин психозов очень много и, когда я припоминаю удачные случаи лечения, мне приходят в голову заболевания с различным (как уже говорилось выше) происхождением. Мы знаем теперь психозы ревматические, бруцеллёзные, малярийные, токсоплазмозные и другие…

Заключение

Хотелось бы надеяться, что читатель этих «Воспоминаний» сумеет оценить