Было ясно, что они подняли его с постели. Пряди седеющих волос торчали дыбом вокруг его головы наподобие короны, придавая ему сходство со статуей Свободы. На нем не было ничего, кроме растянутой, полинявшей от долгой носки майки и синих трусов, из-под которых виднелись костлявые коленки. Черные носки отнюдь не украшали неестественно белые, безволосые ноги.

Выйдя из кафе, они устроили нечто вроде краткого совещания и решили, что им нужно место, где можно передохнуть, отсидеться и обдумать, что делать дальше. Следуя указаниям Барри, Грей направился к дому Дэйли. И вот теперь, поглядывая на него, она без труда читала его мысли: с таким убежищем их будущее выглядит довольно безрадостно.

Крохотный домик Дэйли мало напоминал надежную крепость, а сам он, по мнению Грея, выглядел, как самая настоящая развалина, чья жизнь зависит от скромной пенсии да еще баллона с кислородом. К несчастью, так оно и было.

– Я понимаю, что все это жутко неудобно, Дэйли, – пробормотала Барри, пока он зажигал свет в гостиной. – Но нам просто некуда пойти… Представляешь, они убили Кронкайта!

– Убили Кронкайта?! – Рука Дэйли повисла в воздухе. – Кто?

– Это долгая история.

– У нас вся ночь впереди.

Его искаженное болью лицо казалось отражением ее собственного. Он молча раскрыл объятия, и Барри, рыдая, бросилась ему на шею. А ведь раньше, когда она пыталась его обнять, Дэйли ворчливо ее отпихивал.

Зато теперь он не просто обнимал ее – он крепко прижимал Барри к себе, успокаивающе поглаживая по спине, пусть и неловко, зато искренне.

– Проклятые ублюдки! Что они сделали – подсыпали отраву ему в миску? Эх, попадись они мне! Ты знаешь, кто это сделал?

Барри, выкрутившись из его рук, принялась протирать очки.

– Мне многое нужно тебе рассказать.

Дэйли по привычке направился к старенькому креслу, волоча за собой баллон с кислородом. Барри, как и всегда, устроилась на диване. Грей остался стоять. Пока Дэйли не проявлял особого любопытства к его персоне – ему даже не пришло в голову спросить, с чего это бывший национальный герой, долгое время живший отшельником, вдруг выбрался в столицу, да еще среди ночи заявился к нему в гости.

И тут, словно прочитав мысли Барри, Дэйли обернулся.

– А он что здесь делает? – кивнув на Грея, спохватился он.

– В мой дом сегодня подложили бомбу.

– Твой дом взорвали?! То есть как? По-настоящему? – Дэйли, вытаращив глаза, уставился на Барри, потом перевел взгляд на Грея и снова на нее, явно не веря собственным ушам.

– У меня больше нет дома, Дэйли. От него ничего не осталось. Все пропало, включая и все мои записи, – с горечью пробормотала она, перебирая в памяти бесценные видео, которые собирала годами. – Бондюран думает, возле задней двери установили растяжку. Кронкайт вошел первым, через собачью дверку.

– Но кому это могло понадобиться? – растерянно спросил Дэйли.

– Президенту.

– Не понял… Президенту Соединенных Штатов?!

– Бондюран считает, меня хотят убить – из-за вопросов, которые я задаю. Ну, ты знаешь – о здоровье Ванессы и загадочной смерти ее ребенка, – объяснила Барри.

– Иисусе… – Дэйли повернулся к Грею. – С чего вы, собственно, взяли… Да сядьте, ради всего святого! У меня уже шея заболела на вас смотреть!

Барри вдруг поймала себя на том, что улыбается – в первый раз за этот ужасный вечер. Грей послушно занял единственное оставшееся свободным место – на диване возле нее.

– С чего вы взяли, что Меррит способен подстроить такое, чтобы заставить Барри молчать? – спросил у него Дэйли.

– Он ведь послал Спенсера Мартина, чтобы заставить замолчать меня. Просто потому, что я разговаривал с ней.

– Заставить замолчать? Что вы имеете в виду?

– Убить.

– Мне казалось, вы друзья.

– Были друзьями. Однако он приехал в Вайоминг, чтобы убить меня, поскольку опасался, что Барри успела поделиться со мной своими подозрениями. Может, теперь вам станет понятно, насколько серьезно они настроены помешать ее расследованию до того, как вся эта история выплывет наружу.

Дэйли, нахмурившись, попытался пригладить вставшие дыбом волосы.

– Вы это серьезно? – недоверчиво хмыкнул он.

– Он это серьезно, – кивнула Барри. – Расскажите ему, Бондюран.

Пока Грей посвящал Дэйли в подробности визита Спенса Мартина, Барри продолжала гадать, как она умудрилась не заметить его в самолете во время полета в Вашингтон. Нет, конечно, она не разглядывала попутчиков, но неужели он ни разу за время перелета не вставал со своего места? Выходит, что нет. Странное дело – умение этого человека раствориться в толпе заставило Барри почувствовать себя неуютно. Она вдруг поймала себя на том, что не доверяет ему.

– Итак, получается, о поездке Спенса Мартина в Вайоминг никому не известно? – подытожил Дэйли.

– Он не дотрагивался ни до чего в доме, кроме диванной подушки и тарелки, с которой ел. Впрочем, посуду я помыл. Кстати, именно его явное нежелание оставлять отпечатки пальцев и вызвало у меня подозрения. Помимо всего прочего.

– И где Мартин сейчас? – поинтересовался Дэйли.

Лицо Бондюрана окаменело. В комнате повисла тишина – вязкая, будто клей. Всем стало не по себе. Наконец Барри не выдержала.

– Похоже, мистер Бондюран не намерен рассказывать, как ему удалось избавиться от Мартина.

Она незаметно окинула взглядом суровый профиль сидевшего рядом мужчины. Барри уже не сомневалась, что он может убить любого, даже бывшего друга, если это необходимо. Достаточно было увидеть ледяной взгляд его светлых глаз, чтобы понять, на что он способен. К тому же, по его словам, это была самозащита. Но так ли это? Ведь ей это известно только со слов самого Грея.

Наконец Дэйли озвучил вопрос, не дававший покоя и самой Барри.

– Но разве Спенсер Мартин, вернувшись, не поспешил бы доложить о произошедшем президенту?

– В обычной ситуации да. Помнится, он даже извинился – сказал, что ему нужно срочно позвонить в Белый дом. Но он не стал бы звонить Дэвиду, не покончив с тем, ради чего приехал – не устранив меня. Держу пари, Дэвид все утро мечется из угла в угол, гадая, куда подевался Спенс. Но у него связаны руки – не может же он послать кого-то в Вайоминг, ведь предполагается, что Спенса там нет.

– Но рано или поздно кто-нибудь заметит его отсутствие, и его начнут искать.

– У Спенса нет ни родни, ни близких друзей, – буркнул Бондюран. – Дэвид и его команда – вот его семья. В этом он весь. Чтобы это понять, нужно знать, откуда взялся Спенсер. Он рос хрупким, болезненным мальчиком, в школе его постоянно травили за маленький рост. Однако он был куда умнее своих сверстников. И все эти годы, пока он был «мальчиком для битья», Спенс мечтал, что вырастет и добьется того, что его все станут бояться. И, что самое поразительное, добился – в администрации Меррита он самый опасный человек. Всем известно, что перейти Спенсу дорогу все равно, что бросить открытый вызов президенту. Спенс никому бы не сказал, куда он поехал. Он подчиняется только Дэвиду.