– Ладно, ладно. – Барри отстегнула поводок. И вовремя, иначе он наверняка свалил бы ее с ног и протащил по тротуару до самой двери. Почувствовав свободу, Кронкайт на мгновение опешил, а потом стрелой помчался к дому, громко цокая когтями по тротуару.

– У тебя отдельный вход! – крикнула она ему вслед.

Барри нагнулась, чтобы забрать с заднего сиденья машины сумку и рюкзак.

И тут взрывная волна, словно гигантский кулак, сшибла ее на землю.

Исполинский пылающий шар с грохотом взмыл в ночное небо, залив окрестности багровым светом и на мгновение превратив их в какое-то жуткое подобие ада.

– Божжжжжжжжемоооой! – Барри кое-как встала на четвереньки. Какое-то время она могла только молча таращиться на дикое пламя, бушевавшее в паре сотен метров от того места, где она стояла. Минуту назад на этом месте был ее дом. А сейчас над ним, закрывая собой луну, клубами поднимался черный дым.

Барри оцепенела, не в силах сдвинуться с места. Но потом адреналин ударил ей в голову – пошатываясь, как пьяная, она поднялась на ноги и побежала по дорожке к дому. Вернее, попыталась бежать, потому что в действительности она скорее ковыляла, с трудом держась на подгибающихся ногах.

– Кронкайт! – хрипло прокаркала она. Горло как будто заржавело. – Кронкайт, ко мне! Иди сюда, мальчик!

Не замечая жара, она заковыляла по выложенной кирпичом дорожке, ведущей к парадной двери ее дома.

– Леди, вы с ума сошли?!

Чьи-то руки с силой оттащили ее назад.

– Кто-нибудь, помогите! – раздался у нее за спиной мужской голос. – Она пытается войти внутрь!

Сразу несколько пар рук вцепились в нее, пытаясь оттащить Барри к тротуару. Она отбивалась изо всех сил, но все было напрасно. Ее оттащили куда-то в сторону, затолкали во двор ближайшего дома, подальше от опасного места. Барри пыталась объяснить, что ищет собаку, но разрыдалась.

– Кронкайт, Кронкайт, – всхлипывала она.

– Наверное, Кронкайт – ее собака.

– Тогда ему конец. Если он был в доме…

– Кто-нибудь в курсе, что произошло?

– Чей это дом?

Голоса доносились до нее, будто сквозь толстый слой ваты. Из всех домов в округе сбежались люди, улицу перед домом и даже дорожки заполонили зеваки. Откуда-то издалека донесся вой сирен.

Как только добросердечные соседи наконец убедились, что Барри вовсе не намерена броситься в огонь, они тут же оставили ее в покое и вернулись досматривать представление. Воспользовавшись тем, что о ней забыли, Барри вскарабкалась на изгородь между лужайками и с ужасом смотрела, как огонь уничтожает дом прямо у нее на глазах. На нее никто не обращал внимания. Люди оживленно переговаривались между собой, обменивались замечаниями, пытаясь восстановить ход событий.

– Смотрите, пожарники приехали. Интересно, они смогут заехать во двор?

– Надо попросить их полить и нашу крышу.

– Кто был внутри?

– Кто-то сказал, что только собака.

– Кронкайт… – беззвучно простонала Барри.

Это было последнее, что она успела сказать – чья-то большая ладонь запечатала ей рот, и сильные руки стащили ее с изгороди.

Барри вскрикнула, вернее, попыталась закричать, но из этого ничего не вышло. Она отбивалась, цеплялась каблуками за землю, но похититель без особых церемоний сшиб ее с ног. Как только они оказались позади соседского дома, она со всей силы лягнула его по голени, надеясь, что хоть это заставит нападавшего ослабить хватку. Так и вышло, но в итоге она добилась только того, что упала и расцарапала коленки об асфальт. Улучив момент, Барри закричала, но кто мог услышать ее? Крик заглушил вой сирен и гвалт сбежавшихся к месту происшествия любопытных соседей.

Она забарахталась, пытаясь подняться на ноги, но тут ее опять схватили и сдавили так, что едва не вышибли дух.

– Заткнись или пожалеешь!

Ничуть не сомневаясь, что так и будет, Барри перестала отбиваться. Похититель затащил ее в какой-то двор, потом в переулок и снова во двор. В конце концов они оказались возле машины, припаркованной на обочине за две улицы от той, где жила она сама.

Нападавший потянулся, чтобы открыть дверцу, и Барри, воспользовавшись этим, вонзила зубы в его ладонь и одновременно со всей силы врезала мужчине локтем в живот. Хрипло выругавшись, похититель согнулся вдвое, а Барри, оказавшись на свободе, кинулась наутек. Но радость оказалась недолгой. Схватив ее за волосы, мужчина рывком дернул ее назад. А потом развернул и встряхнул с такой силой, что у Барри застучали зубы.

– Перестань отбиваться, дура! Черт подери, я ведь тебе жизнь спасаю!

Когда в голове у нее немного прояснилось, ошеломленная Барри сообразила, что похитителем оказался не кто иной, как Грей Бондюран.

* * *

– У тебя есть очки?

Они направлялись куда-то в сторону пригородов Мэриленда. За рулем сидел Бондюран. Машину он вел виртуозно, но при этом, как заметила Барри, ни разу не превысил скорость. Меньше всего ему сейчас хотелось попасться на глаза дорожной полиции. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, однако через пару кварталов успокоился – видимо, убедился, что погони нет. Значит, за ним не следят. Пока не следят.

Тут до него наконец дошло, что его вопрос остался без ответа. Бондюран покосился на сидевшую рядом Барри Тревис. Она молчала, невидящим взглядом уставившись куда-то вдаль.

– У тебя есть с собой очки? – повторил он.

Вздрогнув, она повернулась, какое-то время таращилась на него, словно не понимая, о чем он говорит, затем кивнула. Каким-то образом во время всей этой суеты она умудрилась не потерять сумку.

– Тогда вытащи линзы и надень очки, – велел он.

Барри облизала пересохшие губы.

– Откуда ты…

– Знаю. Просто сделай, как я говорю. Потом надень вот это и спрячь под нее волосы. – он сунул ей руки бейсболку.

– Но что… Почему?!

– Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь тебя узнал.

– Кто узнал?

– Например, парни, которые разнесли твой дом на мелкие кусочки. Кто же еще?

– Мой пес погиб…

Голос у нее дрогнул. Свет фар встречной машины отразился в ее глазах – в них стояли слезы. Она вдруг тихо заплакала, обхватив голову руками. Грей предпочел промолчать. Он не знал, что положено говорить в таких случаях. У него вообще не было опыта в таких делах. Но лучше уж плачет, чем ведет себя, как зомби, решил он.

Он молча вел автомобиль, стараясь не выделяться в потоке других машин. Заметив, что Барри уже не плачет, он свернул на парковку возле круглосуточного кафе.

– Нам многое нужно обсудить, – бросил он. – Но мы не сможем войти, пока я не буду уверен, что вы не разрыдаетесь у всех на глазах. Мы не должны привлекать к себе внимание.