Они шли в тишине по каменистой тропе мимо статуй божеств, подстриженных кустов, колонн, увитых виноградом, и бесконечных клумб разноцветных цветов. Легкий бриз ласкал ее лицо, в воздухе ощущался аромат роз.

Подсознательно Церера чувствовала, что планировала что-то сказать Таносу, но, находясь с ним здесь, казалось, она не помнила, что именно.

«Должен признать, я был потрясен, когда ты начала перечислять все науки, которые изучала», – сказал Танос. – «Прошу прощения за то, что сначала тебе не поверил».

«Что ж, в твою защиту могу сказать, что большинство простых людей не образованы, и большинство членов королевской семьи думают, что знают все обо всех, так откуда тебе знать?» – спросила Церера.

Танос усмехнулся.

«Я первым признаю, что многого не знаю», – сказал он.

Церера посмотрела на него. Неужели он разыгрывает из себя самую скромность? Скромным он ей не казался.

«Как ты получила образование?» – спросил Танос, сцепив руки за спиной.

«Лучший друг моего отца был ученым, и он позволял мне прокрадываться в библиотеку и читать. Он даже часто сидел со мной и учил меня», – рассказала Церера.

«Я рад, что в этом мире есть мудрые мужчины, поощряющие женщин на обучение», – сказал Танос.

Церера снова посмотрел на него, пытаясь понять, говорит ли он искренне, полагая, что, вероятно, он не может говорить всерьез.

«Космас – один из этих мужчин. Если хочешь, он сможет продолжать обучать тебя».

Церера не смогла подавить широкую улыбку.

«Хочу. Я очень этого хочу», – сказала она.

Они пошли дальше, пока не дошли до полукруга из мраморных колонн. Танос предложил ей сесть на каменную скамейку и, после того как она села, присел рядом с ней. Увидев город и море внизу, Церера ахнула от такой красоты.

«Я не знала, что твои родители умерли, когда ты был ребенком», – сказала Церера.

Танос смотрел на город, он слегка поморщился.

«Я их не помню, хотя слышала несколько историй о них от Космаса».

Танос сделал паузу и прижал руку к ее рукам, которые лежали на скамейке, касаясь ее розовых пальцев.

Церера не могла не обратить внимание на трепет в своем животе.

«Я часто спрашиваю себя, какими они были, и особенно меня интересует вопрос – каково это, испытать любовь матери», – сказал Танос.

«Как они умерли?» – спросила Церера тихим голосом.

«Неизвестно, но Космас думает, что кто-то убил их».

«Какой ужас!» – воскликнула Церера, не подумав, накрыв его руку своей.

Осознав, что сделала, Церера уже собиралась убрать свою руку, но Танос схватил ее и крепко сжал.

Так они сидели, казалось, целую вечность, сердца бились чаше, дыхание перехватывало.

Церера велела себя не смотреть ему в глаза, поскольку знала, что в таком случае что-то произойдет. Что-то ужасное. Что-то восхитительное.

Танос приподнял ее подбородок, и ей некуда было смотреть, кроме его глаз.

Вдруг ей показалось, что вокруг нее не стало воздуха, она ощутила тепло, которое до сих пор никогда не ощущала.

Его темные глаза скользнули к ее губам и какая-то невидимая сила притянула ее к нему, заставляя ее забыть о решении держаться от него подальше, заставляя забыть о Рексусе и обо всех, кем она когда-либо дорожила.

С нежной улыбкой на губах Танос поднял руку и погладил ее по щеке, и Церера не смогла себя заставить отвести взгляд. Он наклонился вперед, его губы были такими мягкими.

У Цереры перехватило дыхание, в то время как ее руки ласкали его темные густые локоны. Его губы были нежными и теплыми, и она медленно придвинулась к нему, по ее телу проходила дрожь. Все остальное исчезло.

«Танос!» – услышала Церера женский голос, вернувший ее в реальность.

Она повернула голову и увидела Стефанию, которая стояла позади них, крепко сжав губы, со слезами в глазах.

Танос бросил на Стефанию сердитый взгляд.

«Король хочет тебя видеть», – сообщила Стефания.

«Это не может подождать?» – спросил он.

«Нет, это срочно», – сказала Стефания.

Танос медленно выдохнул, в его глазах вспыхнуло разочарование. Он поднялся и поклонился Церере.

«До следующей встречи», – сказал он и вернулся в библиотеку.

Смутившись, Церера поднялась на ноги и уже собиралась уйти, как путь ей преградила Стефания, чьи глаза метали молнии.

«Держись подальше от Таноса, ты меня поняла? Шикарное платье еще не делает тебя особой королевской крови. Ты всего лишь простолюдинка».

«Я…», – начала Церера, но Стефания ее перебила.

«Я знаю, что ты нравишься Таносу, но скоро он устанет от тебя, как устает от всех простолюдинок. И как только ты дашь ему то, чего он хочет, он вышвырнет тебя из дворца, как и других девушек».

Церера не верила ни одному ее слову.

«Если у него было много других девушек, почему ты хочешь выйти за него замуж?» – спросила она.

«Я не обязана ничего объяснять такой, как ты. Держись подальше от моего будущего мужа, иначе я сделаю так, чтобы ты исчезла, ты меня поняла?»

Стефания направилась в библиотеку, но потом снова повернулась к Церере.

«И чтобы ты знала», – сказала она. – «Я расскажу королеве о том, что увидела».

Танос нервно ходил взад и вперед перед дверью Цереры, у него вспотели ладони, в горле пересохло, его броня была слишком тесной и горячей. Все казалось неправильным. Все и было неправильным. Хотя Танос осознавал, что у него нет другого выбора, кроме как подчиниться приказу своего дяди, он знал, что Церера не поймет, что ей будет больно и вполне вероятно она возненавидит его за это. А хуже всего того, что у нее будет на это право. Даже ненавидя себя за то, что согласился выполнить приказ дяди, Танос хотел найти выход, чтобы выбраться из этого кошмара.

Танос вытер пот, который катился по его лбу, и мысленно выругался.

Он знал, что ведет себя как пьяный дурак, расхаживая здесь, но король приказал ему уехать немедленно, поэтому у него нет времени. Церера заслуживает узнать правду от него, хотя это и воздвигнет между ними гору раскола. Даже если сбудется его самое страшное опасение – что она больше никогда не захочет его видеть.

Никогда.

Танос зажмурил глаза, когда до него дошел весь ужас этой мысли. И в следующую минуту он осознал, что есть и другая причина, по которой он находится здесь. Огромная его часть хотела снова ее увидеть – в случае, если его убьют.

Танос напомнил себе о том, что ему не следует думать о вещах, которые он не может контролировать.