мигом показав молодёжи, что рано их ещё списывать со счетов. Школы и кадетские корпуса вырастали буквально, как грибы после дождя, и всё острее стоял вопрос об экзаменах и учителях. И если последним умело занимался эльдивианский корпус плотно сотрудничая со старейшинами, то экзамены предстояло принимать мне. Потому что пока лишь я видела всё, что нужно было видеть в детях. И это не банальное умение читать и писать, а гораздо более глубокие и уникальные умения.

Ко всему прочему по настоянию моего хвостатого генерала, эти… м-м-м, энтузиасты, создали целый отряд, в чьи обязанности входило обеспечение меня Сиятельной всем необходимым. Этакая смесь охраны, секретарей и нянек, тщательно разбирающая мои идеи на составляющие и передающая их дальше по инстанциям.

Ну а я разве виновата, что иногда забывала поесть и поспать? А когда идей сразу миллион и не знаешь, какая будет продуктивнее в нынешних реалиях? А иногда разом наваливалась такая куча дел, что бесполезно было сверяться с графиком – всё исполнялось по мере возможности. Ишшер тоже не сидел сложа руки, но даже вдвоём мы частенько разрывались на части, не успевая то одно, то другое. Или наоборот – переделывая всё одним махом и очень сильно забегая вперёд. У меня даже на дочь иногда по двое-трое суток кряду не находилось времени, но по отчётам всё тех же нянек, моя маленькая ящерка ничуть по этому поводу не переживала. Она росла, вливалась в мир, тренировалась под неусыпным контролем близнецов Вильхо и была без памяти влюблена в Дэниса. И как бы ни тревожило меня последнее, следовало признать, что в это вмешиваться нельзя. Никак. Вообще. Даже если очень хочется.

И поэтому работать, работать и снова работать!

Кстати идеей с наследством, которое можно было относительно безболезненно экспроприировать у барона, занялся эльдивианский корпус и их ушлые юристы, пообещав, что в кратчайшие сроки сделают всё возможное и даже невозможное, так что мне останется лишь в лучших традициях крупных политиков слетать на подписание бумаг, а остальное они возьмут на себя. В том числе и разбирательство по поводу моего истинного происхождения.

В таком ударном темпе прошло ещё три недели. Мы объездили все стройки, по каждому объекту была вынесена справедливая резолюция и лишь в трёх случаях из почти тридцати у меня нашлись замечания и те – некрупные. Изредка мне приходилось лично принимать прилетавших эльдивов из отставных военных, но не потому, что их вопросы не могли решить мои многочисленные заместители (Ишшер очень грамотно организовал все необходимые службы), а для вдумчивой беседы о том, что я хочу и что необходимо планете. Мудрые, невероятно опытные и просто тёртые жизнью дяденьки желали при встрече глаза в глаза убедиться, что всё именно так, как им расписало руководство, и эта планета – настоящий рай для одарённых.

В лабораториях, переоборудование которых благодаря принцу было завершено в считанные дни, велись эксперименты и разработки с собранными биоматериалами по моим научным исходникам и уже в самом ближайшем будущем мы могли рассчитывать на первые опытные образцы сразу по нескольким крупным проектам. В том числе и так нужные мне ИскИны.

А потом прилетел кер Кари.

Несмотря на очень плотный график встреч, исследований и прочих мероприятий, я отправилась встречать его лично, заранее предупреждённая Элисс. Кто бы там что ни думал, а именно этот мужчина позволил мне хотя бы на некоторое время почувствовать себя любимой дочерью. И я не удержалась. Дождалась лишь, когда он в числе прочих пассажиров сойдёт с трапа, внимательно оглядится, приветливо кивнёт встречающим его эльдивам, входящим в мою свиту… И выскочила на него из-за укрытия. То есть из-за Ишшера.

- Папуля! – повисла на его шее, позволяя себе проявлять самые искренние и тёплые эмоции. – Как же я скучала! Правда-правда!

Понимала, мой поступок выглядел в глазах окружающих недопустимо, ведь я вся такая Сиятельная и прочее… Но мне было плевать. Плоха та корона, которая мешает жить. Это пускай принц и остальные изображают из себя недосягаемых аристократов, а мы – люди простые. Матушка моя так и вовсе в джунглях живёт и самостоятельно охотится. А вот я хочу обнять очень хорошего эльдива.

- Милана! – Кер Кари был крепким мужчиной и даже не пошатнулся, хотя я почувствовала, как он растерян. – Ваше Сия…

- Стоп! – я отстранилась и погрозила ему пальцем. – Никакого сияния, пока я сама не разрешу.

И, наверное, ещё пара-тройка таких фраз и я шокировала бы его окончательно, но тут в беседу вступил Ишшер и, пожав эльдиву руку, как равному, представился:

– Ишшер Дантек, супруг Сиятельной. Кер Кари, Милана в положении и в связи с этим очень всех любит. – Мой коварный сине-хвостатый не стал добавлять, что временами я точно так же готова всех поубивать, предпочтя рассказать лишь о хорошем. – Проявите понимание.

Кер Кари воспринял слова фрасха невероятно серьёзно. Первым делом изучил его, судя по лёгкой улыбке и кивку, одобрил, а затем снова перевёл взгляд на меня, и я увидела в его глазах искреннюю радость. Не наигранную, не по приказу, а самую что ни на есть настоящую, идущую из самых глубин души.

- Доченька! Неужели я и вправду скоро буду нянчить внуков?! Красавица моя! Как же я счастлив! – Теперь уже он меня обнимал, затискав так, что я не удержалась и пустила слезу.

Папочка! Теперь у меня есть ещё и папочка!!!

В отличие от эльдивов, предупреждённых руководством о подоплёке нашего знакомства, никто из теольцев не понимал, как я могла называть абсолютно постороннего мужчину отцом, но я как никогда отчётливо ощущала родственную связь с этим импозантным и искренним мужчиной. Не физическую, не генетическую, а куда более глубокую – душевную.

В этот день я объявила себе выходной. После торжественной и очень эмоциональной встречи мы впервые со времени нашего возвращения с Краша устроили большой семейный ужин, на котором собрались все, кого я привечала в своём доме. Семья Вильхо в полном составе, мы с Ишшером, Маралисс и Дэнис, старейшины Трейси, Роберт и Ирго, и конечно же, Бенджамин Кари.

Я уже во всеуслышание объявила, что кер Кари – один из самых близких и уважаемых мною лично эльдивов, поэтому прошу любить, жаловать и не задавать глупых вопросов.

- Я понимаю, вам может показаться странным, что я называю его отцом, - я взглянула прежде всего на задумчивую Трейси, - но вы не хуже меня должны понимать, что иногда сердце куда лучше знает, что необходимо