— Послушай, Елена, нет никакой необходимости лететь ко мне.

Стефани замерла. Её словно ледяной волной окатило. Тысячи игл защипали по всему телу, вбуравливаясь под кожу, принося невыносимую боль. Елена. Снова Елена. Как она могла забыть о ней! Почему-то неприятно поразил тот факт, что эффектная обольстительница может так легко вторгнуться в их жизнь. Снова. Просто позвонить и потребовать Джордана. Но, может быть, она что-то не так поняла? Она же не знает о чём речь. Мысли вихрем пронеслись в голове за секунду, принося временное успокоение, однако, не снимая напряжения. А до слуха уже доносились новые слова Росса, сказанные его приглушённым, таким родным голосом.

— Да, я со Стефани. Нет, это не имеет к тебе никакого отношения. Всё остаётся по-прежнему. Хотя нет, теперь я буду ещё более непреклонен.

В ужасе от этих слов, Стефани сначала отшатнулась, а потом застыла. «Всё по-прежнему»… «Более непреклонен». В одно мгновение мечты и радости рассыпались в прах. Она даже ничего не слышала дальше. Новые слова доносились, словно сквозь вату, и она улавливала их звучание сквозь затуманивающееся сознание. «К тебе это не имеет никакого отношения…» Плакало разбитое сердце. Как она могла подумать, что хоть капельку нравится ему?! Что хоть немного дорога́! Да что там, она уже успела помечтать, что Джордан любит её. Но Елена была права: Росс развлекается на стороне, а затем возвращается к ней.

Двигаясь, словно в тумане, она попятилась. Должно быть, в этот момент Джордан почувствовал, что находится в столовой не один и оглянулся. Его взгляд столкнулся с широко распахнутыми её глазами, и он сразу всё понял.

— Стефани…

Звучало в его голосе нечто, что подсказывало: он осознаёт весь ужас положения. Видит её лицо, понимает, что именно она услышала, и как именно поняла. Мужская рука автоматически положила на рычаг трубку — он даже не окончил разговор, Росс просто-напросто забыл о нём — и, бледнея, Джордан шагнул к ней.

— Стефани…

— Нет.

Она медленно отступала прочь, мотая головой и чувствуя, как сердце рвётся от боли, а по лицу течёт нечто горячее. Она что — плачет? Стефани с изумление дотронулась трясущейся рукой до щеки: та была мокрая.

— Стефани, дай мне всё объяснить!

В голосе мужчины звучала му́ка, губы стали практически белыми, лицо посерело.

— Стефани!

— Нет. Не подходи ко мне, — выдавила она и отпрянула, заметив, как Росс делает шаг в её сторону; выставила перед собой ладошки. — Разворачивай яхту, Росс! Верни меня домой.

— Любимая, я…

— Не называй меня так! — её голос истерически сорвался. Он почти взвизгнула, но не обратила на это внимания. — Я знала… Знала, что так будет! Боже мой, Джордан, за что ты так её любишь?! Так сильно, что тут же бежишь звонить, едва отделавшись от меня в постели!

— Стефани!!!

— Я принесу тебе завтрак в постель!

Горький смех вырвался из груди вместе с рыданиями, заглушая мужской негодующий рык.

— Какой прекрасный предлог, чтобы сбежать позвонить!

— Это она позвонила мне, — в лице Росса не было ни кровинки, глаза с тревогой всматривались в её лицо. — Ты должна мне верить!

— Верить?! Я верила тебе пару минут назад! Ты лицемер, Джордан. Грязный, отвратительный лицемер, влюблённый в такую же. Она сказала мне, что ты гуляешь, а потом всегда возвращаешься к ней!

Развернувшись, Стефани бросилась в свою каюту и захлопнула дверь прямо перед носом следующего за ней по пятам Джордана.

— Стефани! Стефани, пожалуйста, открой!

Упав на постель, она разразилась рыданиями. Она чувствовала, что эта любовь не принесёт ей ничего, кроме страданий! Но она не знала, что будет настолько больно. Её горе было осязаемым, настоящим, выворачивало наизнанку, и ничего подобного она никогда не испытывала раньше. Лёжа навзничь на покрывале, Стефани изо всех сил зажимала уши руками, лишь бы не слышать этот ненавистный, чувственный голос, ещё недавно шепчущий ей слова любви, зовущий её по имени.

— Стефани! Стефани, умоляю, выслушай меня! Стефи, я сейчас сломаю эту чёртову дверь, если ты её не откроешь!

…Открыть ему дверь. Да. Слова дошли до сознания. В конце концов, это его яхта.

Чувствуя себя развалиной, она слезла с постели и медленно подошла к вздрагивающей двери. Повернув ключ в замке, так резко распахнула её, что стоящий на пороге Росс буквально ввалился внутрь.

— Стефани!

Сильные пальцы, словно клещами вцепились в её плечи, встряхнули, надеясь вытрясти из неё глубокую апатию. На какой-то момент это подействовало: Стефани выпрямилась, негодующе сверкнув глазами.

— Ты хотел, чтобы я открыла дверь? Отлично, я открыла её. А теперь убирайся!

Упёршись ладошками ему в грудь — и откуда только силы взялись — Стефани с силой выпихнула Росса обратно.

— Ты хочешь мне что-то объяснить, но мне этого не надо! Не желаю слушать новую ложь. Всё и так ясно: дорогая, милая, любимая — это просто слова. Пустые, ничего не значащие слова, чтобы затащить меня в постель. Снова.

— Это не так! — Джордан смотрел на неё тёмными, тревожными глазами. — Ты действительно дорога́ мне.

— Дорога́? Да я для тебя всего лишь игрушка. Мимолётное развлечение. Ну, давай, Джордан, признайся! Зачем строить из себя праведника!

Мужчина со злостью сжал зубы.

— Мимолётное развлечение? — с такой злостью процедил он, что у неё мурашки побежали по спине. — Я не стал бы так гоняться за мимолётным развлечением! Стефи, почему ты не можешь поверить, что я… — он на секунду запнулся. — Как мне убедить тебя? Всё что я делаю, всё, что говорю о чувствах — ты всё пропускаешь мимо ушей! Скажи, в чём причина? Может, мне вскрыть себе вены, чтобы ты поверила?

— Вот было бы здорово!

Неверными шагами она прошла вглубь комнаты. Схватила стоящий на столе стакан с водой и с силой запустила Россу в лицо. Он увернулся.

— Я не хочу тебя больше видеть. Так что, убирайся отсюда… Навсегда!

Наутро Стефани почувствовала себя так плохо, как никогда до этого. Всю ночь она рыдала навзрыд и только к утру забылась тяжёлым сном. Проспав всего пару часов, она вскочила, и в панике бросилась в туалет. Тошнило просто ужасно. Глядя на своё бледное отражение в зеркале, Стефани измученно прикрыла глаза: теперь она не сомневалась. То, что раньше воспринималось как неясные опасения, предположения и догадки, с этой минуты оформились в одну большую чёткую мысль: она беременна. Задержка, которую она раньше объясняла нервным переутомлением, плохое самочувствие по утрам, а теперь тошнота… Сомнений не осталось. Застонав, она вцепилась пальцами в раковину: Господи, после единственной ночи! «Зато какой», — немедленно возник внутренний голос, и она с ним согласилась. Да, зато какой. Настанет ли конец глупостям, которые она совершает одну за другой, влюбившись в Джордана? Встретив его, она словно сошла с ума. В их первую ночь она даже не думала, что может забеременеть. Ни о чём не думала. А Джордан… Джордан не смог совладать с собой. И вообще, разве мужчины о таком думают? У них всё проще. Стефани поникла головой. Нет смысла его винить; это она потеряла разум, едва оказалась в его объятиях. А ведь всё действительно случилось в ту самую ночь, когда они любили друг друга дважды! Сначала на берегу океана, а потом ещё в его номере. Всего одна ночь, один любимый мужчина, и последствия.