она все никак не могла доделать макияж.

– Ну… выпей еще кофе, пожалуйста, – раздался примирительный ответ из ванной комнаты.

– Я не хочу кофе, я хочу жареного мяса! Заканчивай марафет наводить, поехали!

Он услышал, как она вздохнула и быстро скинула палетки и румяна в новую плетеную коробку, которую он купил ей в подарок. Накануне они почти целый день провели в торговом центре, покупая ей вещи и косметику.

«Почти, как семья», – подумал Макар и улыбнулся. Обычно он терпеть не мог торговые центры, а вот бродить по магазинам с Мари ему понравилось. У его новой подруги был отличный вкус, и он даже позволил ей выбрать ему пару рубашек. После шопинга они отправились в кафе на третьем этаже торгового центра, и в ожидании заказа Макар рассказывал Мари о будущем ресторане «AMORE». Он подловил себя на мысли, что, если бы за столиком сидели их дети, было бы совсем неплохо. Он не испытывал негатива к дочери Бориса.

Макар вздохнул – мысли о сыне доставляли ему боль. Наверное, их с Мари очень сблизило именно это – невозможность быть рядом с детьми.

«Когда-нибудь все будет по-другому. Возможно, мой родной отец прав, и Данила не стоит отпускать обратно в Америку».

Горячая решимость появилась в его сердце: расписаться с Мари и забрать домой детей – Даню и Лизу.

«А Борис… что Борис? Пусть только пикнет!».

Сейчас вчерашнее решение проступило снова.

«Надо запутать следствие и бандитов. Чтобы они думали друг на друга. Для этого есть особые улики. Кроме Короля в городе больше нет неугодных Загорским людей».

– Я готова, можешь вызывать такси! – заглянула в кухню Мари.

Он взглянул на нее, и лицо осветила улыбка: она выглядела потрясающе. От той, прежней жены Бориса Загорского не осталось почти ничего: исчезли спесь и высокомерие, и теперь перед ним была другая Маша – та самая Мари, которую когда-то любил погибший при исполнении отец. Ее волосы были собраны в простой высокий хвост, из одежды – только джинсы, майка и кеды. Никакого пафоса, и в то же время счастливые глаза цвета спелого миндаля. Глаза, которые он так полюбил в последние дни.

– Едем, – кивнул Макар.

На мгновение привлек ее к себе и с нежностью поцеловал в шею. Потом взял со стола пластиковую коробку с маринованным с вечера мясом и пакет со свежими овощами.

Зазвонил телефон. Хозяин дачи сгорал от нетерпения.

– Макар, редиска нужна!

– Зачем? Ты ее что, запекать собираешься?

– Нет, но она нужна! Очень!

– Ладно, под домом есть небольшой ларек с овощами. Куплю, пока такси не пришло.

Он засунул телефон в карман джинсов и подхватил пакеты.

Мари уже держала в руке ключи от квартиры.

– Успеем купить редиску? – посмотрел на нее Макар.

– Успеем. В конце концов, такси подождет.

– Вызывай лифт. Сегодня ты будешь рулевым. Мои руки заняты.

– Тогда жди у такси, я куплю вашу редиску сама, – усмехнулась Мари.

Через час такси везло их на дачу к Кирику.

– Наконец-то!!! – вручая Мари и Макару по бутылочке ледяного светлого пива, во все горло вопил Кирик. – Я уж думал, вы не приедете!

Приобнял их двоих за плечи и повел в беседку за домом.

– Сюрприз!!! – когда они свернули за угол, снова крикнул он.

Макар посмотрел на огонь, и сердце забилось от радости – у старого деревянного стола хлопотали его мать и Тома.

– Макар! Привет! – запрыгала от радости сестра, и тут же бросилась к нему, повисла на крепкой шее.

– Тома… волосы… – брезгливо поморщился он. Теперь сестра состригла их лесенкой и покрасила в фиолетовый цвет.

Макар поставил на стол пакеты со снедью и шагнул к матери.

– Мам, привет. Рад тебя видеть.

– Я тоже, Макарчик, – легко коснулась его руки она.

Макару показалось, что она стала еще тоньше – проклятая болезнь пожирала ее изнутри и никак не хотела отступать.

– Кирик позвал, и мы решили прийти. Живем же через дорогу, а все вместе сто лет не собирались! – тараторила Тома.

– Видишь, какой у тебя заботливый друг? – с гордостью выпятил грудь вперед хозяин дачи.

– Вижу, – усмехнулся Макар.

Повернулся к Мари, нерешительно замявшейся за его спиной. Взял за руку и притянул к себе.

– Мам, знакомьтесь, это Маша.

– Очень приятно, – с интересом посмотрела на новую избранницу сына та.

– Маша, а я Тома, – тряся сиреневыми волосами, тут же подалась вперед сестра.

– Я поняла, что ты Тома, – зардевшись, улыбнулась Мари.

– А у вас это… серьезно, или как? – сморщила носик Тамара.

– Тома! – тут же одернула девушку мать. – Неприлично задавать такие вопросы!

– Статус: «все сложно», – целуя Мари в щеку, рассмеялся Макар.

– Точно, – заглянув в его глаза, улыбнулась она. – Но мы очень стараемся.

И заговорили все сразу. Про мясо, куда его доставать, куда складывать. Кому пиво, кому вино, а кто будет жарить шашлык и овощи.

Из дома вышла еще одна гостья. Рыжие волосы были сплетены в тугую косу, джинсы и футболка ничем не отличали ее от остальных.

– Аля, милая, ну, иди сюда! – кинулся к ней Кирик. – Обращаюсь ко всем!!! Это Аля! Моя любимая девушка и вторая половинка!

– А когда свадьба? – помогая Мари доставать мясо, приподнял бровь Макар.

– В конце июля! – крепко прижимая к себе невесту, объявил Кирик.

– Прекрасная новость.

И закрутилось, завертелось – веселый смех, разговоры, скворчащее на углях мясо и овощи.

– Мам, денег, которые я даю, тебе хватает? – озабоченно взглянул на мать Макар.

– Ты смеешься? Я не знаю, куда их тратить. Томе платье, знаешь, какое красивое на выпускной купили?

– А лекарства?

– Есть у меня лекарства.

– Не обманываешь?

Она закатила глаза и принялась перебирать вымытую редиску.

– А, знаешь, Макарчик, – спустя пару минут усмехнулась она. – Мне кажется, Маша – она твоя. Вот как будто вы друг для друга созданы. Когда ты с Ритой жил, не было у меня такого чувства.

– Спасибо, мам. Я и сам это знаю.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Можно, я тебя обниму, мам?

– Конечно, можно! – рассмеялась она, и он крепко прижал ее к своей груди. «Все же, как хорошо, что мы сегодня собрались вместе», – мелькнула мысль.

Позже, к вечеру, все разошлись из беседки. Тома с матерью поднялись на второй этаж, в спальню. Кирик с Алей ушли на кухню, готовить чай. Макар и Мари остались в беседке одни.

– Пиво будешь? – Мари взяла две бутылочки и подошла к Макару.

Он потянул ее на себя, и она оказалась у него на коленях.

– Я тебе говорил, что я тебя люблю?

– Еще нет, – запуская тонкие пальцы в его густые темные