– Кругами ездят, – сказал Ганс, перекидывая из руки в руку нож-раскладушку. – Посидим до шести и покатим спокойно домой. Сегодня урожайный день. Даже малому долю отсыплем.

Но Майки не слышал слов Ганса, он, прислонившись спиной к стене, спал.

– Срубился, – Лео усмехнулся. – Ниче, привыкнет. В следующий раз дам ему маленькую кувалдочку, будет по низам работать.

– Это дело, – согласился Ганс. – Молодняк нужно приучать к работе.

Тарахтение приближалось, Ганс отполз подальше от окна, привстал, вытягивая шею, потом привстал еще.

– Катаются, – сказал он, перебираясь обратно к окну.

В конце концов, Ганс и Лео тоже задремали, и лишь вибрация коммуникатора оповестила их о том, что пора уходить. Ганс растормошил Лео, тот в свою очередь разбудил Майки, и они поспешили на третий этаж, где был устроен схрон. Торбы с клеммами перенесли на платформу в три этапа. Лео разблокировал двери, приоткрыл одну створку, осторожно выглядывая наружу.

– Чисто, – сказал он и распахнул двери. Ганс и Майки вытащили платформу и потянули за собой к дороге.

– Лео, а почему мы утром шли и ни от кого не прятались?

– Потому что утром патрулей нет, они всегда в четыре часа приезжают. Объезжают территорию и убираются.

– А они точно уехали?

– Точно, точно, – отмахнулся Лео. – Давай, иди назад, будешь толкать и присматривать, чтобы ничего не упало.

– Ну, пошли? – спросил Ганс, и они с Лео потянули за собой платформу в сгущающихся сумерках.

В очередной раз он очнулся уже в темноте. Раскрыв глаза, понял, что солнце уже село и только последние его лучи еще доживают в небе, скупо освещая стеклянные вставки дверей. Но в этот раз он очнулся уже в полном осознании того, кто он. Ник Коулл.

– Где моя одежда? – спросил он, осматриваясь по сторонам. Но ничего похожего на одежду нигде не было, лишь какие-то обрывки пластбумаги и куски упаковочного пластика, да вездесущая пыль. Опустив голову, Ник осмотрел себя, насколько это было возможно, и покачал головой. – Что происходит? Почему я голый?

Последнее, что он мог вспомнить, так это то, как его обливают жидкостью для розжига. А потом… Потом какая-то стрельба и вспышка. Ник скривился, будто наяву испытал боль, застонал, но вытянув руки, начал приходить в себя. Никаких ожогов не было, как не было и пулевого ранения в груди.

– Сазонов… сука…

Ник толкнул дверь и вышел наружу. Взглянув по сторонам, он выбрал направление вправо и, выйдя на дорогу, зашагал прочь. Первым делом следовало найти хоть какую-то одежду, ну или хотя бы общественный терминал, чтобы позвонить Бэнксу.

Он шел по пыльному асфальтовому покрытию, порой под ноги попадались камешки, впиваясь в ступни. Ник машинально кривился, будто бы от боли, хотя ничего болезненного он не чувствовал, просто короткий укол грани камешка.

Солнце уже село и сумерки сгущались все быстрее, он это понимал, но видел все вокруг отчетливо и ясно. Создавалось впечатление, что он носил ночные контактные линзы.

Несколько раз Ник останавливался и рассматривал свои руки, пытаясь понять, что с ними не так. Руки как руки, но вроде бы его ладони были чуть у€же, нет? А еще не было волос. Нигде. У Ника закралось подозрение, что его кто-то обрил наголо во всех местах, пока он пребывал без сознания.

«А ожоги? Они могли быть? Или нет? Сазонов выстрелил в меня, это точно, но даже намека нет, было ли пулевое ранение. А потом облили жидкостью для розжига. И вспышка была ведь, и больно было невыносимо! А еще на правой груди была родинка, а сейчас ее нет. И руки, руки какие-то толстые! Может, я сплю?»

Далеко впереди маячили какие-то неясные тени. Вроде бы метров двести, не больше? Что там? Или кто? И вообще, почему так пусто кругом? Что это за место?

Ник прибавил хода, переходя на легкую трусцу. Теперь он был уверен, что впереди шли какие-то люди. Но он успел пробежать всего метров сто, когда впереди вспыхнул свет. Ник приостановился, машинально метнувшись в сторону, к стене здания. Зачем он это сделал, спроси – и не скажет. Далее он медленно шел вдоль стены. А впереди послышались крики.

Ганс и Лео тянули платформу, Майки подталкивал сзади. Шли ходко, но в какой-то момент впереди, за углом очередного цеха послышалось нарастающее тарахтение, а через пару секунд сноп яркого света ослепил подростков.

– А ну стоять, суки! Мордой в землю! – послышались крики, от которых Ганс и Лео сначала подняли руки, закрывая глаза от ослепительного света. Но стоять им не дали, затопотали чьи-то ноги, и через пару секунд оба подростка лежали на асфальте, придавленные рифлеными подошвами армейских траков.

Майки в тот момент, когда послышалось тарахтение, успел рвануть вправо, в спасительную темноту, и едва успел. Он прижался к стене здания, а потом стал отступать назад. Сердце колотилось, ноги не слушались, дыхание перехватывало, мысли метались в голове. Он отступал и отступал, наблюдая, как какие-то люди в камуфлированной одежде, вооруженные короткоствольными автоматами, повалили на землю Ганса и Лео, ударив при этом каждого в живот.

– Мама… мама… – шептал Майки, его губы тряслись, к горлу подкатывал ком, а на глаза наворачивались слезы. – Мамочки…

Он пятился и пятился, пока не уперся спиной во что-то, а когда начал шарить рукой, не понимая, что это может быть, едва не вскрикнул от неожиданности. Рука наткнулась на голое бедро человека.

Ник отчетливо видел, как малорослый парнишка пятится задом, держась рукой за стену. Он остановился и чуть выставил руку вперед. Парень коснулся спиной ладони, а левой рукой стал шарить, пока не ухватился за бедро. Ник зажал ладонью ему рот и, склонившись к уху, зашептал:

– Не кричи, они нас не видят.

Парень задергался, пытаясь вырваться, но Ник держал его крепко, обхватив правой рукой, а левой закрыв рот.

– Это твои друзья?

Парнишка сначала попытался кивнуть, а потом замотал головой.

– Те, которых повалили на землю, твои друзья? А те, что их прихватили – чужие?

– Угу, – промычал парень и вновь попытался высвободиться.

– Я помогу твоим друзьям, хорошо? Я не враг. Стой здесь и никуда не убегай. И не кричи, пожалуйста.

Ник отпустил паренька, тот прижался к стене и слепо пялился перед собой в темноту. Он не видел Ника, а тот уже шагнул вперед, мягко ступая босыми ногами.

Коулл спокойно прошел вдоль стены цеха, не выпуская из поля зрения то, что сейчас происходило в снопе света. Парней лениво пинали и посмеивались четверо здоровых мужиков, одетых в камуфляж песочного цвета.

– Что, крысеныши?! – орал один. – Вот и попались?! Теперь будете отрабатывать всю оставшуюся жизнь!

Ник зашел со стороны внедорожника, за рулем которого сидел еще один «камуфляж», как про себя назвал этих героев Ник. Он свесился набок и похохатывал, качая головой. Лучшего кандидата на роль первой жертвы Ник вряд ли смог бы найти. Он тихо, но быстро, приблизился, взял шею водителя в удушающий захват левой рукой и резко сдавил, одновременно нанося правой удар кулаком в череп. «Молот» всегда хорошо оглушал противника, но в этот раз Ник вдруг почувствовал, что перестарался. Водитель умер мгновенно.