Аксакал в несколько прыжков догнал Митьку, повалил и вместе с ним откатился в кусты.

Успел! Скользнув по полю, двойной луч света повернулся, как стрелка часов, и уперся в задний борт джипа. Блинков-младший ошарашенно мотал головой. На месте, с которого только что стащил его Аксакал, осталась кроссовка. Ее заливал свет. На подошве можно было рассмотреть прилипшие травинки.

«В его глазах мелькнуло понимание того, что в следующее мгновение он будет приколот к стене, как таракан», — процитировал Аксакал.

— Чья? — спросил Митек.

Аксакал для проверки пошевелил пальцами ног. Его кроссовки не соскочили.

— Твоя.

— Не обратят внимания.

— Конечно.

На всякий случай они отползли поглубже в лес и притаились. Машина, догонявшая джип, была уже рядом. Она ехала мимо, ехала и не кончалась.

— Вот это крокодил! — охнул Аксакал.

Преступники ехали на тайную встречу в длиннющем белом лимузине. Ничего они не боялись — наглые, разбогатевшие на деньгах отравленных ими наркоманов.

— Третий, — сказал Блинков-младший. — Мне почему-то кажется, что последний. Три крупных наркоторговца, каждому по десять кило кокаина. Давай, что ли, рискнем еще раз?

Пригибаясь, напарники бросились за лимузином.

Ехавший впереди джип мигнул красными огоньками и остановился. На его полированных бортах метались сполохи огня. Аксакал, конечно, помнил это место: за деревьями скрывалась поляна, где Таможенник жег свой костер.

Блинков-младший метнулся за дерево и потянул Аксакала за собой. Под прикрытием лимузина они уже подобрались к преступникам шагов на пятьдесят.

— Залегай, — скомандовал Митек. — Сейчас начнут выходить из машин, оглядываться…

Пришлось опять плюхаться на сырую траву.

Захлопали дверцы. Двое из джипа сразу же отошли к костру. А из лимузина вылез башнеобразный охранник и встал, озираясь. Коротко стриженная головка торчала на широченных плечах как чужая. Хотелось немного увеличить ее, чтобы получился человек, а не робот. Фары он погасил, но внутри лимузина горел свет. За стеклом была видна спина и наклоненный затылок человека в белом костюме. Он чуть заметно двигал плечами.

— Деньги считает, — сообразил Блинков-младший. — Подползем ближе. Погоди, я только рюкзак спрячу.

— А одеяло? — спросил Аксакал. Одеяло он скатал бубликом, как солдатскую шинель, и нес через плечо.

— Одеяло на себя набрось, оно темное, а у тебя белая футболка.

Футболка уже давно была не белой, а грязной, но все же выделялась в темноте. Аксакал накинул одеяло на плечи, как мушкетерский плащ, и стянул на груди узлом. Он чувствовал себя глупо. Против них бандиты, наверняка с пистолетами, а у него — одеяло. Тоже средство маскировки.

И все же одеяло и Митькина черная футболка пока что спасали напарников. Они подобрались к лимузину шагов на двадцать, а башнеобразный охранник ничего не замечал, хотя крутил головой, как филин.

Свет костра был хорошо виден за редкими деревьями. К нему легко было подобраться со стороны машин, но сбоку, оттуда, где лежали напарники, пришлось бы ломиться по трескучему лесу.

С поляны доносились обрывки разговора. Кто-то долго рассказывал об аварии, которую видел по дороге, потом перешли к Оке — какая тут рыбалка.

Человек в белом костюме вышел из лимузина и кивнул Башнеобразному:

— Пошли. Ствол держи в кармане.

Сидевшие у Костра люди, конечно, давно заметили огромный лимузин. Когда Белый и Башнеобразный стали подходить к костру, воцарилась тишина.

Охраны у машин не осталось. Блинков-младший молча махнул рукой — за мной! — и пополз следом за двумя мафиози.

Аксакал уже хорошо видел привезенный кем-то раскладной столик и на нем — оранжевый рюкзак с кокаином; видел красные от бликов огня лица преступников.

Стволы мы оставили в багажниках, — сказал один из них и, распахнув пиджак, вышел к огню. Аксакал разглядел его получше: невысокий, темноволосый, небритый.

Башнеобразный остановился и сунул руку в карман.

— За спиной покажи, — потребовал он.

— Пожалуйста. — Небритый повернулся к огню спиной и задрал пиджак. — Все уже до вас проверено, лохов нет.

Митек первым сообразил, что сейчас произойдет, стал быстро пятиться и въехал Аксакалу в лоб подошвой кроссовки.

— Быстрее! — зашипел он.

А Башнеобразный уже возвращался к лимузину!

Напарники ящерицами шмыгнули у него из-под ног. Митек ткнулся под бок Аксакалу и затих. Громила протопал совсем рядом. Аксакал чувствовал, как трясется земля под его ногами. Одеяло, темно-синее суконное одеяло, накрыло напарников, слилось с темнотой и спасло их.

Пока Башнеобразный убирал пистолет, заслонившись крышкой багажника, они успели отползти подальше.

— Ну я и перетрусил! — весело шепнул Митек и как ни в чем не бывало пополз следом за Башнеобразным, который возвращался на поляну.

А у костра между тем началось совещание.

Если бы оно происходило не в лесу, можно было бы подумать, что собрались работники солидной фирмы. Телохранители были одеты безупречно, один даже с галстуком-бабочкой. Их боссы ослабили узлы галстуков и расстегнули верхнюю пуговку белых рубашек. Таможенник в своем ватнике ухитрялся держаться как хозяин, которому плевать на все приличия. Он встал у столика с оранжевым рюкзаком и начал:

— Господа, я собрал вас, чтобы сообщить о некоторых изменениях в нашей работе.

— А кто ты такой? — перебил его Башнеобразный, косясь на рюкзак.

Лоск богатого бизнесмена сразу же слетел с Таможенника.

— Глохни! — рявкнул он. — Я твой пахан, сявка!

Рука Башнеобразного дернулась к пустому карману. Он оглянулся на Белого, и тот успокаивающе кивнул.

Таможенник провел рукой по лицу, как будто снимая маску, и продолжал:

— До сих пор вы имели дело с Прохором, но, думаю, догадывались, что он стоит не на самой высокой ступеньке в нашей организации.

Башнеобразный недоверчиво хмыкнул. Таможенник с разъяренным лицом обернулся к Белому и холодно сказал:

— Я вас штрафую на килограмм порошка. Если вы не заткнете пасть своему «быку», я исключу вас из конкурса!

— Насколько я понимаю, конкурс объявляется на место Прохора? — встал Небритый. За его спиной громоздился охранник с галстуком-бабочкой. Размерами он, пожалуй, не уступал Башнеобразному.

— Совершенно верно, — подтвердил Таможенник. — Прохор был опасно болен. Я заморозил все операции, боясь, что его болезнь перекинется на других. Но теперь этот вопрос решен. Навсегда, — добавил Таможенник, обводя собравшихся тяжелым взглядом.