страшным!»

— Потому что, если пощадишь его… — Жнец показался из мрака. По лезвию кинжала стекала кровь. Капли падали на землю, словно раскалённые, шипя при столкновении, поднимая алый пар вверх.

Волхова сковала новая волна боли, агония сжигала изнутри. Он упёрся лбом в холодную землю, но это не помогало. Даже крик не мог вырваться из груди.

— Придется тебе еще больше наказывать его. — Жнец остановился, возвышаясь над сжавшемся от мучений человеком. Капля крови плюхнулась на кожу руки словно раскалённое железо, отчего там сразу образовался ожог.

Сквозь дурман боли Волхов услышал зов старого клинка, всё ещё зажатого в пальцах. Тот будто протянул тонкую нить, связавшую разум с реальным миром.

— Познай горечь жены, потерявшей мужа…

Душу охватила невыносимая печаль. Тошнота, до этого момента кое-как державшаяся в глотке, вызвала приступ рвоты, дополнивший чувство абсолютной беспомощности.

— Рухнувший мир сына, которого ты лишил отца…

Страх, ужас, неверие. Маленький мальчик не понимает, почему мать в слезах, почему отец не откликается, лёжа на этой неудобной больничной койке.

Нож маяком указывал путь рассудку, не давая окончательно раствориться в потоке безумия. Мысли пытались соединиться, борясь с терзающими их образами страданий.

— Познай последствия своих собственных деяний.

Волхов чувствовал вину. Жгучую, беспрерывную. Она снедала не хуже насланных образов, оплетала душу, выгрызала кусок за куском. Но придавала сил бороться. Кровь капала с кинжала, прожигала плоть. Боль, простая и понятная, физическая, отрезвляла. А нож продолжал взывать к нему.

Вдруг он смог пошевелиться. Не от агонии, забившись в припадке, а по собственной воле. Ещё чуть-чуть! Ему нужно было сделать лишь одно движение, последний рывок сквозь муки бесовского наваждения.

А старуха плясала вокруг. Волхов никак не мог это видеть, потому что носом всё ещё рыл землю, но точно знал это. Образы вплетались в мучения, вклинивались в страдания, усиливали боль. Лихо будто парило по воздуху, дёргая руками, её волосы ожили, зашевелились, распластались в разные стороны, обнажая уродливое туловище. Танец беса пугал и завораживал одновременно, а смех растворялся в агонии.

Но капитан был готов совершить свой рывок. Он прыгнул, повинуясь чутью, сделал короткий замах, по самую рукоять вонзив клинок в грудь Жнеца, потянул за нож, словно за выступ, пытаясь встать. С рычанием выпрямился, чтобы наконец взглянуть убийце в глаза.

Жнец выронил занесённый для удара кинжал. Ещё бы пара секунд…

Святослав хрипло вздохнул. И увидел на лесной поляне свою дочь. Она снова улыбалась ему, заливая своим прекрасным смехом округу, танцевала.

«Моя дорогая Рита…»

Грешник удивил — справился с возмездием, покаялся. Преодолел самого себя. Но у Святослава оставались силы, чтобы забрать его с собой в бездну.

Вдруг что-то произошло. Он ещё раз захотел полюбоваться дочерью, но на её месте кружилась морщинистая, мерзкая старуха, единственным глазом уставившаяся прямо на него. Волосы уродки шевелились во все стороны, будто погружённые в воду, а красивые элегантные движения сменились уродливыми дрыганиями, бессвязными поворотами, неестественными кривляниями, от которых становилось тошно.

— Кто ты?!

Кинжал замер, лишь царапнув шею Волхова. Тот увидел в глазах Жнеца проблески разума, понял, что разум возвращается к нему.

— Теперь тоже её видишь? — капитан, ухватился за плечо недруга. От перенесённых потрясений ноги до сих пор дрожали.

Ослабшая рука Святослава разжалась, и кинжал упал на землю.

— Я… я не понимаю…

Капитан вздрогнул. Агония не отступила сразу, до сих пор остались её отголоски. В глазах Святослава гасла жизнь.

Они упали оба. Волхов наблюдал, как уже второй по счёту Жнец отходит в мир иной, но на этот раз Лихо смеялось. Старуха продолжала танцевать, кружиться. Она радовалась происходящему.

— Игорь!

Захар выстрелил в последний раз, отогнав Лешего, и бросился к капитану. Волк рыкнул, одним прыжком нагнал егеря, повалив старика на землю.

«Стой!» — Лихо вдруг остановилось.

Леший повиновался. Клацнул пастью в опасной близости от шеи егеря, но отошёл с недовольным рычанием.

Гнев снова набирал обороты. Враг смеялся над ними, издевался. Бесы свысока смотрели на поверженных смертных. Волхов оскалился, сгрёб свободной рукой мёрзлую землю, потянулся, но нож зажатый в израненной кисти, не желал отпускать его.

«Давай, поддайся же своей сущности!»

— Не надо, Игорь! — Захар понял, что происходит. — Не надо! Не слушай их!

Старуха схватила егеря за волосы, вздёрнув голову, заставив зашипеть от боли.

«Позволь гневу поглотить себя».

— Не поддавайся!

Сжав зубы от боли, капитан расцепил хватку, освободившись от зова клинка, потянулся навстречу бесам.

Старуха довольно оскалилась. Леший рыкнул, а затем вгрызся в горло егеря, оросив свою морду фонтаном тёмной крови.

━─━────༺༻────━─━

Утро встретило отделение полиции алым рассветом. К парковке подъехала дорогая машина, из которой с весьма раздражённым видом выскочил Потапенко.

Он рассеяно буркнул на приветствие дежурного, чуть не выломал заклинивший турникет, гаркнул на попавшегося под ноги рядового, поднялся на второй этаж, зашёл в своей кабинет, размашисто хлопнув дверью, а затем, гулким командным голосом, крикнул:

— Волхова ко мне! Живо!

Сержанты, на пару дрыхнувшие в кабинете капитана, проснулись от резких звуков, знаменовавших появление полковника.

— Началось, — сержанты синхронно вскочили с мест.

Стас взглянул на часы, недовольно поморщился.

— Кэп на связь не выходил?

— Неа.

Они обернулись проверить гостью, но Ксения умиротворённо спала на маленьком потёртом диванчике, укрытая бушлатом Стаса.

Вдруг дверь распахнулась, в кабинет вбежала взволнованная Нина.

— Товарищ капитан, там!.. — девушка оборвалась на полуслове, не ожидая увидеть вместо командира двух его сержантов. — А что вы тут…

— Мы тут по личному поручению товарища капитана. Отдыхаем.

— А где он сам?

— Да должен скоро быть, думаю, — Глеб потянулся, зевнул, протёр глаза. — Рабочий день ещё не начался же.

— Там Потапенко рвёт и мечет! Говорят, по приказу Волхова арестовали кого-то из блатных.

Парни переглянулись, обменялись улыбками.

— Ладно, сейчас поторопим кэпа.

Они раз за разом вызывали Волхова, но в ответ ловили лишь тишину. Глеб расхаживал от стенки к стенке, пока вдруг не сообразил вопрос для разбавления ожидания.

— Товарищ лейтенант, извините, конечно, но выглядите вы так, будто не спали всю ночь. В связи с этим вопрос: где у нас можно так оттянуться?

— Я? — Нина взбодрилась от охватившего её было сна. — Я не… в смысле, я работала.

— Ого! Ну, такие тусовки мне не нужны. Но Волхов будет гордиться!

— Нет! — запротестовала девушка. — Не говорите ему!

— Почему же? — любопытство заставило Глеба остановиться.

— Он приказал нам