Спорить с Аскольдом было себе дороже. Спустившись в тир, онсел на свое излюбленное место у небольшого бара и стал накачиваться виски. Янадела наушники и стала палить по мишеням.

Стрелять мешали неожиданно выступившие на глазах слезы. Яненавидела себя за свою нынешнюю жизнь и презирала Аскольда. Сколько было унего до меня таких, как я? Я слышала про двоих, но вполне возможно, что их былобольше. Аскольд сделал меня машиной для убийства, у которой всегоодна-единственная цель – найти и убить. Каждая девушка, которая в этой жизнивстречала Аскольда и решала соединить с ним свою судьбу, вставала на мерзкую,кровавую дорогу. Лишалась всех радостей жизни, в полном смысле слова сходила сума и думала о том, что все проблемы в этой жизни способен решить всего одинвыстрел и этот выстрел должен быть ею произведен в собственную голову.

Несмотря на выступившие слезы, сегодня я стреляла достаточнометко. Скорее всего от отчаяния и ненависти к Аскольду. Впереди никакогопросвета. Только убийство объекта и телохранителя в подъезде жилого дома. Апотом я буду убивать еще и еще. Я должна делать свою работу четко, как автомат.А что дальше? Что будет со мной дальше? Как долго я смогу так жить? До тех пор,пока Аскольд для подстраховки не поставит меня на учет в психдиспансер и я неперережу себе вены в ванной или не прострелю голову?

Я подумала о Рите… Странно, что она решила прострелить себеголову из охотничьего ружья, ведь она стреляла из пистолетов и винтовок.Получается, Аскольд действительно все продумал. Если бы Рита сделала это издругого оружия, то у следствия сразу бы появились вопросы, каким образом онопоявилось в доме. С охотничьим ружьем все намного проще. Оно, по всейвероятности, было зарегистрировано на Аскольда, и у него есть охотничий билет.Нет никаких лишних вопросов и подозрений. Значит, на момент убийства Аскольдбыл в доме и сам протянул Рите ружье… Вполне возможно, что перед этим онхорошенько накачал ее таблетками и спиртным. Девушка была в полной прострации.В момент самоубийства она вряд ли могла осознавать, что делает.

А еще я думала о том, что всю свою жизнь мечтала статьсильной, самодостаточной и успешной. Но вместо этого я попала в замкнутый кругпустоты и отчаяния. Неужели именно такая скотская жизнь предначертана мнесудьбой? Почему я смогла переступить через саму себя и через свои моральныепринципы? Разве этому учила меня моя мать? Но ведь мама учила Анну, а я сталаЯной. Яна росла в детском доме, и воспитывать ее было некому. Получается, чтоее воспитала улица. Как же быстро я согласилась стать Яной… Но ведь если такразобраться, то другого выхода у меня не было. Моим спутником стал не толькоАскольд. Ими еще стали одиночество и душевная боль.

Неужели я могу утвердиться в этой жизни только ценойкровавого бизнеса? Как я могла стать марионеткой в руках хитрого и жестокогомужчины… Этот человек подарил мне жизнь, приложив все усилия для того, чтобы яосталась жива. Он дал мне жизнь, и он ее уничтожил…

Я ведь только пытаюсь казаться сильной, но какая же ясильная, если до сих пор не могу забыть свою любовь? Временами мне кажется, чтоя живу так неправильно по той причине, что я живу без него… Без Матвея. Послетого как я узнала, что в его сердце поселилась другая, я вдруг увидела, что миррухнул. Наступило страшное время. Я выкуриваю по пачке сигарет в день, часамитупо смотрю в одну точку и постоянно чувствую, как мне не хватает воздуха. Больв груди настолько сильна, что временами мне кажется, будто в ней зияет огромнаядыра. Жить стало просто невыносимо. Когда я думаю о Матвее и о своей скотскойжизни, мне хочется умереть.

Чем больше я убиваю, тем все чаще прихожу к мысли, чтоумереть несложно. Уйти из жизни достаточно просто, гораздо сложнее выжить,справиться с трудностями, доказать всем, что я сильная. Как же хочется поехатьв церковь и поплакать у иконы Божь–ей Матери. Да только таким, как я, грехступать даже на порог церкви.

С каждым днем я учусь жить без него. Я поняла, что не стоитумирать из-за тех, кто нас не любит. Надо жить хотя бы ради того, чтобы раннимутром выйти на балкон, вздохнуть полной грудью и встретить еще один рассвет…

Матвей меня научил тому, что как бы это ни было печально, ноМУЖЧИНЫ УХОДЯТ. Особенно они любят это делать в самый неподходящий момент инаносить удар ножом в спину тогда, когда ты меньше всего этого ждешь. Я уже небоюсь расставаться. Лучше разойтись, чем знать, что из отношений ушлаживительная сила. Двое пытаются создать иллюзию счаст–ливой пары, но им скучно.Былые отношения больше не дают положительных эмоций. И ты понимаешь, что онинежизнеспособны. Присутствие любимого человека больше не радует, и ты уже самане понимаешь, любишь еще или нет. Отсутствие общих интересов, отчужденность искучный редкий секс… Нет искры. Приходит понимание того, что отношения близятсяк концу и назад пути нет. Каждый из двоих уже создал свою систему ценностей итолько создает видимость, что нуждается в своем партнере. Очень тяжело прийти кмысли о том, что тот, кто был когда-то очень дорог, уже совершенно чужойчеловек. Приходит какое-то необъяснимое чувство потери, словно человек, скоторым хотелось построить будущее, исчез, не оставив даже координат.

Сняв наушники, я посмотрела на выпивающего Аскольда инаправила дуло пистолета на себя. Я подумала о том, что мои проблемы закончатсямахом, стоит только мне нажать на курок. А ведь если так разобраться, то на моюмогилу никто не придет… У меня никого нет, кроме Аскольда. Вообще никого.

– Яна, ты делаешь успехи, – послышался сзади меня голосАскольда. – Я же всегда знал, что профессионализм не пропьешь и никакаяболезнь ему не страшна. Просто нужно тренироваться.

Не долго думая я повернулась к Аскольду и наставила пистолетна него.

– Ян, ты что? – Аскольд поставил стакан с виски на столи посмотрел на меня ничего не понимающими глазами.

– Страшно?

– Ты шутишь? Ты лучше так не шути, а то ведь я тоже пошутитьмогу.

– А я не думала, что ты такой слабонервный.

– Я не слабонервный, но будет лучше, если ты уберешь ствол.Я такие штучки не люблю.

– А что ты любишь? Баб, умеющих метко стрелять? Деньги???Психотропные средства, которыми ты так усердно кормишь своих жен?! Может, тылюбил ту девушку, которая перерезала вены в ванной? Может, Риту, котораявыстрелила себе в голову? А может, ты любил вашего нерожденного ребенка,которого она носила под своим сердцем? А может, ты любил меня? Как ты всегдаговоришь: «И в горе, и в радости…» Ты хоть о значении этих слов задумывался?

– Теперь понятно, куда ты сегодня ездила, – процедилсквозь зубы Аскольд. – Я как чувствовал! Ты поверила этой сумасшедшейбольше, чем мне. Сука! А ну, убери ствол! Я тебя с того света вытащил…